Русско турецкая война 1877 1878 русские полководцы. Русско-турецкие войны. Историческое значение войны

«Убедите солдат на деле, что вы о них вне боя отечески заботливы,
что в бою - сила, и для вас ничего не будет невозможного».
(М. Д. Скобелев )

170 лет назад родился Михаил Дмитриевич Скобелев (1843—1882) — выдающийся русский военачальник и стратег, генерал от инфантерии, генерал-адъютант, участник Среднеазиатских завоеваний Российской империи и Русско-турецкой войны 1877—1878 годов, освободитель Болгарии.
Для Рязани его имя имеет особое значение, ведь похоронен Скобелев на рязанской земле, в своем родовом имении.

В истории не так много знаменитых военачальников, о которых можно уверенно сказать: «Он не проиграл ни одного сражения». Это — Александр Невский, Александр Суворов, Федор Ушаков. В XIX веке таким непобедимым полководцем был Михаил Дмитриевич Скобелев. Богатырски сложенный, высоченный, красивый, всегда в белом мундире и на белом коне, гарцующем под яростным свистом пуль. «Белый генерал» (Ак-Паша) — как называли его современники, и не только потому, что в сражениях он участвовал в белом мундире и на белом коне...

Сражения и победы

Почему его называли «белым генералом»?
По разным причинам. Самая простая - мундир и белая лошадь. Но ведь не он один носил белую генеральскую военную форму. Значит, что-то еще. Вероятно, стремление быть на стороне добра, не обнищать душой, не смириться с необходимостью убийства.

Я дошел до убеждения, что все на свете ложь, ложь и ложь… Все это - и слава, и весь этот блеск ложь… Разве в этом истинное счастье?.. Человечеству разве это надо?.. А ведь чего, чего стоит эта ложь, эта слава? Сколько убитых, раненых, страдальцев, разоренных!.. Объясните мне: будем ли мы с вами отвечать Богу за массу людей, которых мы погубили в бою? - эти слова Скобелева В.И. Немировичу-Данченко многое открывают в характере генерала.

«Удивительная жизнь, удивительная быстрота ее событий: Коканд, Хива, Алай, Шипка, Ловча, Плевна 18 июля, Плевна 30 августа, Зеленые горы, переход Балкан, сказочный по своей быстроте поход на Адрианополь, Геок-Тепе и неожиданная, загадочная смерть - следуют одно за другим, без передышки, без отдыха». (В.И. Немирович-Данченко «Скобелев» ).

Его имя заставляло трепетать среднеазиатских ханов и турецких янычар. А простые русские солдаты относились к нему с уважением. Штабисты, завидуя его успехам, сплетничали, что он позер, который щеголяет храбростью и презрением к смерти. Но лично знавший генерала В. И. Немирович-Данченко (брат основателя Художественного театра) писал: «Он знал, что ведет на смерть, и без колебаний не посылал, а вел за собой. Первая пуля - ему, первая встреча с неприятелем была его. Дело требует жертв, и, раз решив необходимость этого дела, он не отступил бы ни от каких жертв».

Пр этом Скобелев не был простым «солдафоном» - блестяще образованный, знающий 8 языков, умный, ироничный, веселый, интеллектуал и гуляка. Но главному делу своей жизни - службе Отчизне, он отдавал себя без остатка. Это был удивительный полководец и необычный человек, который при жизни стал настоящей легендой.

Ранняя биография и военное образование

Скобелев юнкером

Потомственный военный, он родился в Петербурге 17 (29 по н.ст.) сентября 1843 г. в семье генерал-лейтенанта Дмитрия Ивановича Скобелева и его жены Ольги Николаевны, урожденной Полтавцевой. Унаследовав от матери «тонкость натуры», на всю жизнь сохранил с ней душевную близость. По его мнению, только в семье человек имеет возможность быть самим собой.

«Слишком изящный для настоящего военного», он, тем не менее, с юности выбрал этот путь и уже 22 ноября 1861 г. поступил на военную службу в Кавалергардский полк. После сдачи экзамена был 8 сентября 1862 г. произведен в портупей-юнкера, а 31 марта 1863 г. - в корнеты. 30 августа 1864 г. Скобелев был произведен в поручики.

Скобелев в звании поручика

Осенью 1866 г. поступил в Николаевскую академию генерального штаба. По окончании курса академии в 1868 г. стал 13-м из 26 офицеров, причисленных к генеральному штабу.

Хивинский поход

Весной 1873 г. Скобелев принимает участие в хивинском походе, в качестве офицера генерального штаба при Мангишлакском отряде полковника Ломакина. Цель похода - во-первых, укрепить русские границы, подвергавшиеся точечным нападениям местных феодалов, снабженных английским оружием, а во-вторых - защитить тех из них, которые перешли под Российское покровительство. Вышли 16 апреля, Скобелев, как и другие офицеры, шел пешком. Суровость и требовательность в условиях военного похода, причем в первую очередь к себе, отличали этого человека. Потом, в мирной жизни могли быть слабости и сомнения, во время военных действий - максимальная собранность, ответственность и отвага.

Схема укреплений Хивы

Так 5 мая возле колодца Итыбая Скобелев с отрядом из 10 всадников встретил караван перешедших на сторону Хивы казахов и, несмотря на численный перевес противника, бросился в бой, в котором получил 7 ран пиками и шашками и до 20 мая не мог сидеть на коне. Возвратившись в строй, 22 мая, с 3 ротами и 2 орудиями, он прикрывал колесный обоз, при чем отбил целый ряд атак неприятеля. 24 мая, когда русские войска стояли у Чинакчика (8 верст от Хивы), хивинцы атаковали верблюжий обоз. Скобелев быстро сориентировался, и двинулся с двумя сотнями скрыто, садами, в тыл хивинцам опрокинул их подошедшую конницу, атаковал затем хивинскую пехоту, обратил ее в бегство и возвратил отбитых неприятелем 400 верблюдов. 29 мая Михаил Скобелев с двумя ротами штурмовал Шахабатские ворота, первым пробрался во внутрь крепости и, хотя был атакован неприятелем, но удержал за собой ворота и вал. Хива покорилась.

Хивинский поход 1873 года.
Переход Туркестанского отряда через мертвые пески - Каразин

Военный губернатор

В 1875-76 годах Михаил Дмитриевич возглавлял экспедицию против мятежа феодалов Кокандского ханства, направленную против кочевников-грабителей, разорявших российские пограничные земли. После этого в чине генерал-майора был назначен губернатором и командующим войсками Ферганской области, образованной на территории упраздненного Кокандского ханства. Как военный губернатор Ферганы и начальник всех войск, действовавших в бывшем Кокандском ханстве, принимал участие и руководил баталиями при Кара-Чукуле, Махраме, Минч-Тюбе, Андижане, Тюра-Кургане, Намангане, Таш-Бала, Балыкчи и др. Он же организовал и без особенных потерь совершил изумительную экспедицию, известную под именем «Алайской».
В белом мундире, на белом коне - Скобелев оставался целым и невредимым после самых жарких схваток с противником, и тогда сложилась легенда, что он заговорен от пуль...

Став главой Ферганской области, Скобелев нашел общий язык с покоренными племенами. Сарты хорошо отнеслись к приходу русских, но все же оружие у них было отобрано. Воинственные кипчаки, раз покоренные, держали слово и не восставали. Михаил Дмитриевич обращался с ними «твердо, но с сердцем».

Так впервые проявился его суровый дар военачальника:
...Война есть война, - заявил он в ходе обсуждения операции, - и на ней не может не быть потерь... и эти потери могут быть крупными.

Русско-турецкая война 1877—1878 гг.

Пик карьеры полководца Д.М. Скобелева пришелся на русско-турецкую войну 1877-1878 гг., целью которой было освобождение православных народов от притеснений Османской империи. 15 июня 1877 г. русские войска переправились через Дунай и развернули наступление. Болгары восторженно встречали русскую армию и вливались в нее.

Скобелев под Шипкой - Верещагин

На поле брани Скобелев явился генерал-майором, уже с Георгиевским крестом, и, несмотря на недоверчивые замечания многих его соратников, быстро снискал себе славу талантливого и бесстрашного командира. Во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. он фактически командовал (будучи начальником штаба Сводной казачьей дивизии) Кавказской казачьей бригадой во время 2-го штурма Плевны в июле 1877 г. и отдельным отрядом при овладении Ловчей в августе 1877 г.

Во время 3-го штурма Плевны (август 1877 г.) он успешно руководил действиями левофлангового отряда, который прорвался к Плевне, но не получил своевременной поддержки от командования. Командуя 16-й пехотной дивизией, Михаил Дмитриевич участвовал в блокаде Плевны и зимнем переходе через Балканы (через Имитлийский перевал), сыграв решающую роль в сражении под Шейново.

На последнем этапе войны при преследовании отступавших турецких войск Скобелев, командуя авангардом русских войск, занял Адрианополь и в феврале 1878 г. Сан-Стефано в окрестностях Константинополя. Успешные действия Скобелева создали ему большую популярность в России и Болгарии, где его именем были названы улицы, площади и парки во многих городах.

Блокада Плевны

Благоразумные люди ставили в упрек Скобелеву его безоглядную храбрость; они говорили, что «он ведет себя, как мальчишка», что «он рвется вперед, как прапорщик», что, наконец, рискуя «без нужды», подвергает солдат опасности остаться без высшего командования и т. д. Однако не было командира более внимательного к нуждам своих солдат и более бережного к их жизням, чем «белый генерал». Во время подготовки к предстоящему переходу через Балканы, Скобелев, заранее предполагавший такое развитие событий, а поэтому не терявший времени даром, развил кипучую деятельность. Он как начальник колонны понимал: независимо от условий перехода необходимо сделать все, чтобы уберечь отряд от неоправданных потерь в пути, сохранить его боеспособность.
Убедите солдат на деле, что вы о них вне боя отечески заботливы, что в бою - сила, и для вас ничего не будет невозможного
- говорил Скобелев.

Личный пример начальника, его требования к подготовке стали мерилом для офицеров и солдат отряда. По всей округе Скобелев разослал команды для закупки сапог, полушубков, фуфаек, продовольствия и фуража. В селах приобретались вьючные седла и вьюки. На пути следования отряда, в Топлеше, Скобелев создал базу с восьмидневным запасом продовольствия и большим количеством вьючных лошадей. И все это Скобелев осуществлял силами своего отряда, не уповая на помощь интендантства и товарищества, занимавшихся снабжением армии.

Русско-турецкая война 1877-1878 гг.

Время напряженных боев со всей очевидностью показало, что русская армия по качеству вооружения уступает турецкой, и поэтому Скобелев снабдил один батальон Углицкого полка ружьями, отвоеванными у турок. Еще одно новшество внедрил Скобелев. Как только не чертыхались солдаты, всякий раз надевая на спину тяжеловесные ранцы! Ни присесть с такой ношей, ни прилечь, да и в бою она сковывала движения. Скобелев где-то добыл холст и приказал пошить мешки. И легко солдату стало и удобно! На холщовые мешки уже после войны перешла вся русская армия. Над Скобелевым посмеивались: дескать, боевой генерал превратился в агента интендантства, и смешки еще более усилились, когда стало известно о приказе Скобелева каждому солдату иметь по полену сухих дров.

Скобелев же продолжал готовить отряд. Как показали дальнейшие события, дрова очень пригодились. На привале солдаты быстро разжигали костры и отдыхали в тепле. За время перехода в отряде не было ни одного обмороженного. В других отрядах, особенно в левой колонне, по обморожению из строя выбыло большое количество солдат.

Все вышеперечисленное делало генерала Скобелева кумиром в среде солдат и предметом зависти среди высших военных чинов, бесконечно ставящих ему в вину слишком «легкие» награды, неоправданную, с их точки зрения, храбрость, незаслуженную славу. Однако те, кто видел его в деле, не могли не отметить совершенно иные качества. «Нельзя не отметить того искусства, с которым вел бой Скобелев. В эту минуту, когда он достиг решительного успеха, в его руках оставались еще нетронутыми 9 свежих батальонов, один вид которых принудил турок капитулировать».

Ахал-текинская экспедиция

После окончания русско-турецкой войны 1877-1878 гг. «белый генерал» командовал корпусом, но вскоре снова был направлен в Среднюю Азию, где в 1880-1881 гг. руководил так называемой Ахал-Текинской военной экспедицией, во время которой тщательно и всесторонне организовал походы подчиненных войск и успешно провел штурм крепости Ден-гиль-Тепе (близ Геок-Тепе). Вслед за этим войсками Скобелева был занят Ашхабад.

Как вспоминала Жульета Ламбер:
Если генералъ Скобелевъ столь же легко рисковалъ жизнью своихъ солдатъ, какъ своей собственной, то зато, послѣ сраженія онъ относился къ нимъ съ величайшей заботливостью. Для больныхъ и раненыхъ онъ всегда устраивалъ удобныя помѣщенія, не допуская скопленія ихъ въ госпиталяхъ, что по его словамъ, представляетъ двоякую опасность: эпидеміи и деморализаціи войскъ. Отъ требовалъ, чтобы офицеры прежде думали (по мѣрѣ возможности) о благосостояніи своихъ солдатъ, чѣмъ о своемъ собственномъ, и въ этомъ отношеніи онъ лично подавалъ имъ примѣръ. Генералъ Духонинъ, начальникъ штаба 4-го корпуса, писалъ о немъ:
"Наши славные генералы Радецкій и Гурко умѣли отлично угадывать спеціальныя способности офицеровъ и пользоваться ими, но только Скобелевъ умѣлъ извлекать изъ каждаго рѣши-тельно все, на что онъ былъ способенъ, и, сверхъ того, своимъ личнымъ примѣромъ и совѣтами, поощрялъ, совершенствовалъ ихъ".

Онъ обращался съ азіятами, бывшими на русской службѣ, совершенно также, какъ съ своими солдатами. "Въ этомъ-то, говорилъ онъ, и заключается главный залогъ нашей силы. Изъ рабовъ мы стараемся сдѣлать людей; это поважнѣе всѣхъ нашихъ побѣдъ".

Во время сраженія не было человѣка болѣе жестокаго, чѣмъ Скобелевъ. Теккинцы его называли Гуенцъ-Канлы, — "Кровавые глаза" и онъ внушалъ имъ суевѣрный страхъ.
Въ разговорахъ съ г-мъ Марвинымъ, генералъ Скобелевъ безцеремонно высказывалъ, какимъ образомъ онъ понималъ покореніе Центральной Азіи.
— "Вотъ видите ли, г-нъ Марвинъ, — но только не печатайте этого, а то я въ глазахъ Лиги мира прослыву за дикаго варвара, — мой принципъ таковъ, что спокойствіе въ Азіи находится въ прямомъ отношеніи къ массѣ вырѣзанныхъ тамъ людей. Чѣмъ сильнѣе нанесенный ударъ, тѣмъ дольше неяріятель остается спокойно. Мы убили 20,000 туркменовъ при Геокъ-Тепе. Оставшіеся въ живыхъ, долго не забудутъ этого урока.

— Надѣюсь, что вы дозволите мнѣ печатно изложить вашъ взглядъ, такъ какъ въ вашемъ офиціальномъ докладѣ, вы говорите, что послѣ приступа и во время преслѣдованія непріятеля вы убили 8.000 человѣкъ обоего пола.
— Это вѣрно: ихъ сосчитали и, дѣйствительно, оказалось 8.000 человѣкъ.
— Этотъ фактъ возбудилъ въ Англіи много толковъ, такъ-какъ вы признаете, что ваши войска убивали женщинъ наравнѣ съ мущинами.

По этому поводу я долженъ замѣтить, что, въ разговорѣ со мной, Скобелевъ сказалъ откровенно: "Много женщинъ было убито. Войска рубили саблями все, что попадало подъ руку" . Скобелевъ далъ своей дивизіи приказъ, щадить женщинъ и дѣтей, и въ его присутствіи ихъ не убивали; но другія дивизіи никого не щадили: солдаты работали какъ машины и рубили саблями народъ. Капитанъ Масловъ сознался въ этомъ съ полною откровенностью. Какъ очевидецъ, онъ утверждаетъ въ своемъ сочиненіи "Покореніе Ахалъ-Текке", что утромъ, въ день приступа, данъ былъ приказъ никого не брать въ плѣнъ.
— Это совершенно вѣрно, сказалъ Скобелевъ, были найдены женщины между убитыми. Не въ моемъ характерѣ что-либо скрывать. Поэтому я и написалъ въ моемъ докладѣ: обоего пола.

Когда я ему замѣтилъ, что наша главная ошибка, въ послѣднюю афганскую войну заключалась въ томъ, что, вступивши въ эту страну, мы не приложили на практикѣ его принципа (и Веллингтона), то-есть не нанесли непріятелю возможно болѣе жестокихъ ударовъ, — онъ отвѣтилъ: "Казни въ Кабулѣ, совершонныя по приказанію генерала Робертса, были большою ошибкою. Я никогда не приказалъ бы казнить азіята съ цѣлью терроризировать страну, потому что эта мѣра никогда не производитъ желаннаго эффекта. Какую-бы казнь вы не придумали, она все-таки всегда будетъ менѣе ужасна, чѣмъ тѣ, которыя придумываетъ какой-нибудь Масрулахъ, или другой азіатскiй деспотъ. Населеніе до такой степени привыкло къ подобнымъ жестокостямъ, что всѣ ваши наказанія кажутся ему ничтожными. Важно и то, что казнь мусульманина невѣрнымъ вызываетъ ненависть. Я предпочту видѣть возстаніе цѣлой страны, чѣмъ казнить одного человѣка. Когда вы берете городъ приступомъ и наносите при этомъ жесточайшій ударъ, — то они говорятъ: "такова воля Всевышняго", и покоряются этому приговору судьбы, не сохраняя въ сердцѣ и слѣда той ненависти, которую зараждаетъ въ немъ казнь. Вотъ моя система: наносить сильные и жестокіе удары пока, сопротивленіе не уничтожено, а затѣмъ прекратить всякую рѣзню, быть добрымъ и человѣчнымъ съ лежачимъ непріятелемъ. Послѣ заявленія покорности, въ войскахъ должна соблюдаться самая строгая дисциплина: ни одинъ непріятель не долженъ быть тронутъ.

Скобелев под Геок-Тепе

Горячий сторонник освобождения славянских народов, Скобелев был неутомим, дойдя почти до Константинополя, и очень переживал невозможность довести дело до конца. В.И. Немирович-Данченко, сопровождавший генерала, писал: «Как это ни странно, могу засвидетельствовать, что я видел, как Скобелев разрыдался, говоря о Константинополе, о том, что мы бесплодно теряем время и результаты целой войны, не занимая его…
Действительно, когда даже турки вокруг Константинополя возвели массы новых укреплений, Скобелев несколько раз делал примерные атаки и маневры, занимал эти укрепления, показывая полную возможность овладеть ими без больших потерь. Раз таким образом он ворвался и занял ключ неприятельских позиций, с которых смотрели на него аскеры, ничего не предпринимавшие».

Скобелев М.Д.:
Я прямо предложил Великому князю: самовольно со своим отрядом занять Константинополь, а на другой день пусть меня предадут суду и расстреляют, лишь бы не отдавали его... Я хотел это сделать, не предупреждая, но почем знать, какие виды и предположения есть...

Но Россия оказалась не готовой к той блестящей победе, которую обеспечили ей мужество солдат и доблесть таких полководцев, как Скобелев. Едва нарождающийся капитализм был не готов сразиться с Англией и Францией, которым Россия проиграла Крымскую войну около 20 лет назад. Если жертвами безрассудства на войне становятся солдаты, то жертвами безрассудных политиков - целые народы и государства. «Всеславянское единство», на которое надеялся генерал, не родилось ни в Первую, ни во Вторую мировые войны.

Скобелев - генерал от инфантерии

Тем не менее, уже тогда, в конце 70-х - начале 80-х годов XIX века Скобелев сумел разглядеть будущий русско-германский фронт Первой мировой войны и оценить основные формы вооруженной борьбы в будущем.

Получив месячный отпуск 22 июня (4 июля) 1882 года, М.Д. Скобелев выехал из Минска, где стоял штаб 4-го корпуса, в Москву, а уже 25 июня 1882 генерала не стало. Это была совершенно неожиданная для окружающих смерть. Неожиданная для других, но никак не для него…

Он не раз выражал предчувствия близкой кончины своим друзьям:
Каждый день моей жизни - отсрочка, данная мне судьбой. Я знаю, что мне не позволят жить. Не мне докончить все, что я задумал. Ведь вы знаете, что я не боюсь смерти. Ну так я вам скажу: судьба или люди скоро подстерегут меня. Меня кто-то назвал роковым человеком, а роковые люди и кончают всегда роковым образом… Бог пощадил в бою… А люди… Что же, может быть, в этом искупление. Почем знать, может быть, мы ошибаемся во всем и за наши ошибки расплачивались другие?..
Эта цитата раскрывает нам характер непростой, неоднозначный, даже неожиданный для военного человека.

Михаил Дмитриевич Скобелев прежде всего был русским. И как почти каждый русский человек «носил в себе» внутренний разлад, который замечается в людях думающих. Вне сражений его мучили сомнения. У него не было спокойствия, «с каким полководцы других стран и народов посылают на смерть десятки тысяч людей, не испытывая при этом ни малейших укоров совести, полководцы, для которых убитые и раненые представляются только более или менее неприятной подробностью блестящей реляции». Впрочем, слезливой сентиментальности тоже не было. Перед боем Скобелев бывал спокоен, решителен и энергичен, он сам шел на смерть и не щадил других, но после боя, по словам современников, «для него наступали тяжелые дни, тяжелые ночи. Совесть его не успокаивалась на сознании необходимости жертв. Напротив, она говорила громко и грозно. В триумфаторе просыпался мученик. Восторг победы не мог убить в его чуткой душе тяжелых сомнений. В бессонные ночи, в минуты одиночества полководец отходил назад и выступал на первый план человек с массой нерешенных вопросов, с раскаянием… Недавний победитель мучился и казнился как преступник от всей этой массы им самим пролитой крови.»

Такова была цена его воинского успеха. И «белый генерал» М.Д. Скобелев платил ее честно и самоотверженно, так же честно и самоотверженно, как воевал за благо своего Отечества.

Опираясь на дружественный нейтралитет России, Пруссия с 1864 по 1871 г. одерживает победы над Данией, Австрией и Францией, а затем осуществляет объединение Германии и создание Германской империи. Разгром Франции прусской армией позволил, в свою очередь, России отказаться от стеснительных статей Парижского соглашения (прежде всего, от запрета иметь военный флот на Черном море). Вершиной германо-российского сближения стало создание в 1873 г. "Союза трех императоров" (России, Германии и Австро-Венгрии). Союз с Германией, при ослаблении Франции, позволил России активизировать политику на Балканах. Поводом к вмешательству в балканские дела стали боснийское восстание 1875 г. и сербо-турецкая война 1876 г. Разгром турками Сербии и жестокое подавление ими восстания в Боснии вызвали сильное сочувствие в русском обществе, желавшем помочь "братьям-славянам". Но в российском руководстве имелись разногласия по поводу целесообразности войны с Турцией. Так, министр иностранных дел А.М.Горчаков, министр финансов М.X.Рейтерн и др. считали Россию неготовой к серьезному столкновению, которое могло вызвать финансовый кризис и новый конфликт с Западом, прежде всего, с Австро-Венгрией и Англией. В течение всего 1876 г. дипломаты искали компромисс, которого Турция всячески избегала. Ее поддерживала Англия, которая видела в разжигании военного пожара на Балканах возможность отвлечения России от дел в Средней Азии. В конце концов, после отказа султана реформировать свои европейские провинции император Александр II 12 апреля 1877 г. объявил Турции войну. Предварительно (в январе 1877 г.) русской дипломатии удалось уладить трения с Австро-Венгрией. Та сохраняла нейтралитет за право оккупации турецких владений в Боснии и Герцеговине, Россия возвращала себе территорию южной Бессарабии, потерянную в Крымскую кампанию. Было решено также не создавать крупное славянское государство на Балканах.

План российского командования предусматривал завершение войны в течение нескольких месяцев, чтобы Европа не успела вмешаться в ход событий. Поскольку Россия почти не имела флота на Черном море, повторение маршрута похода Дибича на Константинополь через восточные районы Болгарии (близ побережья) становилось затруднительно. Более того, в данном районе находились образующие четырехугольник мощные крепости Силистрия, Шумла, Варна, Рущук, в которых располагались главные силы турецкой армии. Продвижение в этом направлении грозило русской армии затяжными боями. Поэтому было решено обойти зловещий четырехугольник через центральные районы Болгарии и идти к Константинополю через Шипкинский перевал (перевал в горах Стара-Планина, на дороге Габрово - Казанлык. Высота 1185 м.).

Можно выделить два основных театра военный действий: Балканский и Кавказский. Главным был Балканский, где военные действия можно разбить на три этапа. Первый (до середины июля 1877 г.) включал переход русскими войсками Дуная и Балкан. Второй этап (со второй половины июля до конца ноября 1877 г.), в течение которого турки осуществили ряд наступательных операций, а русские, в целом, находились в состоянии позиционной обороны. Третий, завершающий этап (декабрь 1877 - январь 1878) связан с наступлением русской армии через Балканы и победным окончанием войны.

Первый этап

После начала войны на стороне России выступила Румыния, пропустившая русские войска через свою территорию. К началу июня 1877 г. русская армия, которую возглавлял великий князь Николай Николаевич (185 тыс. чел.), сосредоточилась на левом берегу Дуная. Ей противостояли примерно равные по численности войска под командованием Абдул-Керима-паши. Основная их часть находилась в уже указанном четырехугольнике крепостей. Главные же силы русской армии сосредоточились несколько западнее, у Зимницы. Там готовилась основная переправа через Дунай. Еще западнее, вдоль реки, от Никополя до Видина, располагались румынские войска (45 тыс. чел.). По боевой подготовке русская армия превосходила турецкую. Но вот по качеству оружия турки превосходили русских. В частности, на вооружении у них находились новейшие американские и английские винтовки. Турецкая пехота имела больше патронов и шанцевого инструмента. Русским же солдатам приходилось экономить выстрелы. Пехотинцу, который израсходовал во время боя свыше 30 патронов (более половины патронной сумки), грозило наказание. Сильный весенний разлив Дуная помешал переправе. Кроме того, турки имели на реке до 20 броненосцев, контролировавших береговую зону. В борьбе с ними прошли апрель и май. В конце концов русские войска с помощью береговых батарей и минных катеров нанесли турецкой эскадре урон и заставили ее укрыться в Силистрии. Только после этого появилась возможность для переправы. 10 июня у Галаца через реку переправились части XIV корпуса генерала Циммермана. Они заняли Северную Добруджу, где и простоями до конца войны. Это был отвлекающий маневр. Главные же силы тем временем скрытно скапливались у Зимницы. Напротив нее, на правом берегу лежал укрепленный турецкий пункт Систово.

Переправа у Систово (1877) . В ночь на 15 июня между Зимницей и Систово форсировала реку 14-я дивизия генерала Михаила Драгомирова. Солдаты переправлялись в черных зимних мундирах, чтобы оставаться незамеченными в темноте. Первой без единого выстрела высадилась на правый берег 3-я Волынская рота во главе с капитаном Фоком. Следующие части форсировали реку уже под сильным огнем и с ходу вступали в бой. После ожесточенного штурма систовские укрепления пали. Потери русских при переправе составили 1,1 тыс. чел. (убитыми, ранеными и утонувшими). К 21 июня 1877 г. саперы соорудили у Систово плавучий мост, по которому русская армия перешла на правый берег Дуная. Дальнейший план состоял в следующем. Для наступления через Балканы предназначался передовой отряд под командованием генерала Иосифа Гурко (12 тыс. чел.). Для обеспечения флангов создавались два отряда - Восточный (40 тыс. чел.) и Западный (35 тыс. чел.). Восточный отряд во главе с наследником цесаревичем Александром Александровичем (будущим императором Александром III) сдерживал основные турецкие войска с востока (со стороны крепостного четырехугольника). Западный отряд во главе с генералом Николаем Кридигером имел цель расширить зону вторжения в западном направлении.

Взятие Никопола и первый штурм Плевны (1877) . Выполняя поставленную задачу, Кридигер 3 июля атаковал Никопол, который защищал 7-тысячный турецкий гарнизон. После двухдневного штурма турки капитулировали. Потери русских во время приступа составили около 1,3 тыс. чел. Падение Никопола снизило угрозу флангового удара по русским переправам у Систово. На западном фланге у турок оставался последний крупный отряд в крепости Видин. Командовал им Осман-паша, который сумел изменить благоприятный для русских начальный этап войны. Осман-паша не стал дожидаться в Видине дальнейших действий Кридигера. Пользуясь пассивностью румынской армии на правом фланге союзных сил, турецкий командующий 1 июля покинул Видин и двинулся навстречу Западному отряду русских. Преодолев за 6 дней 200 км. Осман-паша занял с 17-тысячным отрядом оборону в районе Плевны. Этот решительный маневр стал полной неожиданностью для Кридигера, который после взятия Никопола решил, что в этом районе с турками покончено. Поэтому российский командующий двое суток бездействовал, вместо того, чтобы сразу овладеть Плевной. Когда он спохватился, было уже поздно. Над правым флангом русских и над их переправой (Плевна находилась в 60 км от Систово) нависла опасность. В результате занятия турками Плевны коридор для наступления русских войск в южном направлении сузился до 100-125 км (от Плевны до Рущука). Кридигер решил исправить ситуацию и тут же послал против Плевны 5-ю дивизию генерала Шильдер-Шульдера (9 тыс. чел.). Однако выделенных сил оказалось недостаточно, и штурм Плевны 8 июля окончился провалом. Потеряв во время приступа около трети своих сил, Шильдер-Шульдер был вынужден отступить. Урон турок составил 2 тыс. чел. Эта неудача повлияла на действия Восточного отряда. Он отказался от блокады крепости Рушук и перешел к обороне, поскольку резервы для его усиления были переброшены теперь под Плевну.

Первый забалканский поход Гурко (1877) . Пока Восточный и Западный отряды обустраивались на систовском пятачке, части генерала Гурко стремительно двинулись на юг к Балканам. 25 июня русские заняли Тырново, а 2 июля перешли Балканы через Хайнекенский перевал. Правее, через Шипкинский перевал, наступал русско-болгарский отряд во главе с генералом Николаем Столетовым (около 5 тыс. чел.). 5-6 июля он атаковал Шипку, но был отбит. Однако 7 июля турки, узнав о взятии Хайнекенского перевала и движении им в тыл частей Гурко, покинули Шипку. Путь через Балканы был открыт. Русские полки и отряды болгарских добровольцев спустились в Долину Роз, восторженно встречаемые местным населением. В послании русского царя болгарскому народу были и такие слова: "Болгаре, мои войска перешли Дунай, где уже не раз сражались они за облегчение бедственной участи христиан Балканского полуострова... Задача России - созидать, а не разрушать. Она призвана Всевышним промыслом согласить и умиротворить все народности и все исповедания в тех частях Болгарии, где совместно живут люди разного происхождения и разной веры...". Передовые русские части появились в 50 км от Адрианопля. Но на этом продвижение Гурко закончилось. Он не имел достаточно сил для успешного массированного наступления, способного решить исход войны. Турецкое командование располагало резервами для отражения этого смелого, но во многом импровизированного натиска. Для зашиты данного направления был переброшен морем из Черногории корпус Сулеймана-паши (20 тыс. чел.), который закрыл дорогу частям Гурко на линии Эски-Загра - Ени-Загра. В ожесточенных боях 18-19 июля не получивший достаточных подкреплений Гурко сумел одолеть под Ени-Загрой турецкую дивизию Реуф-паши, но потерпел тяжелое поражение под Эски-Загрой, где было разгромлено болгарское ополчение. Отряд Гурко отступил к перевалам. На этом Первый Забалканский поход завершился.

Второй штурм Плевны (1877) . В день, когда подразделения Гурко дрались под двумя Заграми, генерал Кридигер с 26-тысячным отрядом предпринял второй штурм Плевны (18 июля). Ее гарнизон достиг к тому времени 24 тыс. чел. Благодаря усилиям Османа-паши и талантливого инженера Тевтик-паши, Плевна превратилась в грозную твердыню, опоясанную оборонительными укреплениями и редутами. Разрозненный фронтальный натиск русских с востока и юга разбился о мощную турецкую систему обороны. Потеряв в бесплодных атаках свыше 7 тыс. чел., войска Кридигера отступили. Турки потеряли около 4 тыс. чел. На систовской переправе при вести об этом поражении вспыхнула паника. Подходивший отряд казаков был принят за турецкий авангард Османа-паши. Возникла перестрелка. Но Осман-паша не стал наступать на Систово. Он ограничился натиском в южном направлении и занятием Ловчи, рассчитывая отсюда войти в соприкосновение с наступавшими от Балкан войсками Сулеймана-паши. Вторая Плевна, наряду с поражением отряда Гурко у Эски-Загры, вынудила русские войска перейти на Балканах к обороне. Из Петербурга на Балканы был вызван Гвардейский корпус.

Балканский театр военных действий

Второй этап

Во второй половине июля русские войска в Болгарии заняли оборону в полукруге, тыл которого упирался в Дунай. Их рубежи проходили в районе Плевны (на западе), Шипки (на юге) и восточнее реки Янтры (на востоке). На правом фланге против корпуса Османа-паши (26 тыс. чел.) в Плевне стоял Западный отряд (32 тыс. чел.). На Балканском участке длиною 150 км армию Сулеймана-паши (доведенную к августу до 45 тыс. чел.) сдерживал Южный отряд генерала Федора Радецкого (40 тыс. чел.). На восточном фланге длиною 50 км против армии Мехмет-Али-паши (100 тыс. чел.) располагался Восточный отряд (45 тыс. чел.). Кроме того, 14-й русский корпус (25 тыс. чел.) в Северной Добрудже сдерживали на линии Чернавода - Кюстенджи примерно равные по численности подразделения турок. После успеха под Плевной и Эски-Загрой турецкое командование потеряло две недели на согласование плана наступления, упустив тем самым благоприятную возможность нанести расстроенным русским частям в Болгарии серьезное поражение. Наконец, 9-10 августа турецкие войска перешли в наступление на южном и восточном направлениях. Турецкое командование планировали прорвать позиции Южного и Восточного отрядов, а затем, соединив силы армий Сулеймана и Мехмет-Али, при поддержке корпуса Османа-паши сбросить русских в Дунай.

Первый штурм Шипки (1877) . Вначале перешел в наступление Сулейман-паша. Главный удар он нанес по Шипкинскому перевалу, чтобы открыть дорогу в Северную Болгарию и соединиться с Османом-пашой и Мехмет-Али. Пока русские владели Шипкой, три турецких войска оставались разъединенными. Перевал занимал Орловский полк и остатки болгарского ополчения (4,8 тыс. чел.) под командованием генерала Столетова. За счет подошедших подкреплений его отряд увеличился до 7,2 тыс. чел. Против них Сулейман выделил ударные силы своей армии (25 тыс. чел.). 9 августа турки пошли на штурм Шипки. Так началось знаменитое шестидневное Шипкинское сражение, прославившее эту войну. Самые жестокие бои развернулись у скалы "Орлиное гнездо", где турки, не считаясь с потерями, атаковали в лоб сильнейшую часть русских позиций. Расстреляв патроны, защитники Орлиного, страдая от страшной жажды, отбивались камнями и прикладами ружей от лезущих на перевал турецких солдат. После трех дней яростного натиска Сулейман-паша готовился к вечеру 11 августа окончательно уничтожить горстку еще сопротивлявшихся героев, как вдруг горы огласило раскатистое "Ура!". На помощь последним защитникам Шипки подоспели передовые части 14-й дивизии генерала Драгомирова (9 тыс. чел.). Пройдя быстрым маршем более 60 км в летний зной, они в неистовом порыве атаковали турок и отбросили их штыковым ударом от перевала. Оборону Шипки возглавил прибывший на перевал генерал Радецкий. 12-14 августа сражение разгорелось с новой силой. Получив подкрепления, русские перешли в контрнаступление и попытались (13-14 августа) овладеть высотами западнее перевала, но были отражены. Бои проходили в невероятно трудных условиях. Особенно мучительной в летнюю жару была нехватка воды, которую приходилось доставлять за 17 верст. Но несмотря ни на что, отчаянно дравшиеся от рядовых до генералов (Радецкий лично водил солдат в атаки) защитники Шипки сумели отстоять перевал. В боях 9-14 августа русские и болгары потеряли около 4 тыс. чел., турки (по их данным) - 6,6 тыс. чел.

Сражение на реке Лом (1877) . Пока бушевали бои на Шипке, не менее серьезная угроза нависла над позициями Восточного отряда. 10 августа перешла в наступление вдвое превосходящая его по численности главная армия турок под командованием Мехмета-Али. В случае успеха турецкие войска могли прорваться к систовской переправе и Плевне, а также выйти в тыл защитникам Шипки, что грозило русским самой настоящей катастрофой. Главный удар турецкая армия нанесла в центре, в районе Бялы, стремясь рассечь позиции Восточного отряда надвое. После ожесточенных боев турки захватили сильную позицию на высотах у Кацелева и форсировали речку Черни-Лом. Лишь мужество командира 33-й дивизии генерала Тимофеева, лично увлекшего солдат в контратаку, позволило остановить опасный прорыв. Тем не менее наследник цесаревич Александр Александрович решил отвести свои потрепанные войска на позицию к Бяле, у реки Янтры. 25-26 августа Восточный отряд умело отступил на новый оборонительный рубеж. Перегруппировав здесь силы, русские надежно прикрыли плевенское и, балканское направления. Наступление Мехмет-Али было остановлено. Во время натиска турецких войск на Бялу Осман-паша попытался 19 августа перейти в наступление навстречу Мехмету-Али, чтобы сдавить русских с двух сторон. Но сил у него оказалось недостаточно, и он был отражен. Итак, августовское наступление турок было отбито, что позволило русским вновь перейти к активным действиям. Главным объектом натиска стала Плевна.

Взятие Ловчи и третий штурм Плевны (1877) . Плевенскую операцию было решено начать со взятия Ловчи (35 км южнее Плевны). Отсюда турки угрожали русским тылам у Плевны и Шипки. 22 августа отряд князя Имеретинского (27 тыс. чел.) атаковал Ловчу. Ее защищал 8-тысячный гарнизон во главе с Рифат-пашой. Штурм крепости продолжался 12 часов. В нем отличился отряд генерала Михаила Скобелева. Перенеся свою атаку с правого фланга на левый, он дезорганизовал турецкую оборону и решил, наконец, исход напряженного боя. Потери турок составили 2,2 тыс. чел., русских - свыше 1,5 тыс. чел. Падение Ловчи устранило угрозу южному тылу Западного отряда и позволило начать третий штурм Плевны. К тому времени хорошо укрепленная турками Плевна, гарнизон который возрос до 34 тыс. чел., превратилась в центральный нерв войны. Без взятия крепости русские не могли наступать за Балканы, так как испытывали с ее стороны постоянную угрозу флангового удара. Осадные войска были доведены к концу августа до 85 тыс. чел. (в том числе 32 тыс. румын). Общее командование ими принял румынский король Кароль I. Третий штурм состоялся 30-31 августа. Румыны, наступавшие с восточной стороны, взяли Гривицкие редуты. Отряд генерала Скобелева, который повел своих солдат в атаку на белом коне, прорвался вплотную к городу с юго-западной стороны. Несмотря на убийственный огонь, воины Скобелева овладели двумя редутами (Каванлек и Исса-ага). Путь в Плевну был открыт. Осман бросил против прорвавшихся частей последние резервы. Весь день 31 августа здесь кипел жестокий бой. Российское командование имело резервы (на штурм пошло менее половины всех батальонов), но Скобелев их не получил. В результате турки отбили редуты. Остаткам скобелевского отряда пришлось отступить. Третий штурм Плевны стоил союзникам 16 тыс. чел. (из них свыше 12 тыс. русских.). Это было самое кровавое для русских сражение за все прежние русско-турецкие войны. Турки потеряли 3 тыс. чел. После этой неудачи главнокомандующий Николай Николаевич предложил отойти за Дунай. Его поддержал ряд военачальников. Однако военный министр Милютин выступил резко против, заявив, что подобный шаг нанесет огромный удар по престижу России и ее армии. С Милютиным согласился император Александр II. Решено было перейти к блокаде Плевны. Блокадные работы возглавил герой Севастополя Тотлебен.

Осеннее наступление Турок (1877) . Новая неудача под Плевной вынудила русское командование отказаться от активных действий и ждать подкреплений. Инициатива опять перешла к турецкой армии. 5 сентября Сулейман вновь атаковал Шипку, но был отбит. Турки потеряли 2 тыс. чел., русские - 1 тыс. 9 сентября позиции Восточного отряда атаковала армия Мехмета-Али. Однако все ее наступление свелось к штурму русских позиций у Чаир-киоя. После двухдневного боя турецкая армия отошла на исходные позиции. После этого Мехмет-Али был заменен Сулейман-пашою. В целом сентябрьское наступление турок было довольно пассивным и не вызвало особых осложнений. Принявший командование энергичный Сулейман-паша разработал план нового ноябрьского наступления. Он предусматривал трехсторонний натиск. От Софии на Ловчу должна была наступать армия Мехмета-Али (35 тыс. чел.). Южной армии, которую возглавил Вессель-паша, надлежало овладеть Шипкой и двигаться на Тырново. Главная же Восточная армия Сулеймана-паши наносила удар на Елену и Тырново. Первым предполагался удар на Ловчу. Но Мехмет-Али затянул выступление, и в двухдневном сражении у Новачина (10-11 ноября) отряд Гурко разбил его передовые части. Турецкий натиск на Шипку в ночь на 9 ноября (в районе горы Святого Николая) также был отражен. После этих неудачных попыток перешла в наступление армия Сулеймана-паши. 14 ноября Сулейман-паша нанес отвлекающий удар по левому флангу Восточного отряда, а затем отправился к своей ударной группе (35 тыс. чел.). Она предназначалась для наступления на Елену, чтобы прервать сообщение между Восточным и Южным отрядами русских. 22 ноября турки обрушили мощный удар на Елену и нанесли поражение стоявшему здесь отряду Святополк-Мирского 2-го (5 тыс. чел.).

Позиции Восточного отряда были прорваны, и путь на Тырново, где находились крупные склады русских, оказался открыт. Но Сулейман не продолжил на следующий день наступление, что позволило наследнику цесаревичу Александру перебросить сюда подкрепления. Они атаковали турок и закрыли образовавшуюся брешь. Взятие Елены стало последним успехом турецкой армии в этой войне. Тогда Сулейман вновь перенес удар на левый фланг Восточного отряда. 30 ноября 1877 г. ударная группа турок (40 тыс. чел.) атаковала у села Мечка подразделения Восточного отряда (28 тыс. чел.). Главный удар пришелся по позициям 12-го корпуса, которым командовал великий князь Владимир Александрович. После яростного боя натиск турок был остановлен. Русские перешли в контратаку и отбросили наступавших за Лом. Урон турок составил 3 тыс. чел., русских - около 1 тыс. чел. За Мечку наследник цесаревич Александр получил георгиевскую звезду. В целом Восточному отряду пришлось сдерживать основной турецкий натиск. В выполнении этой задачи немалая заслуга принадлежит наследнику цесаревичу Александру Александровичу, который проявил в этой войне несомненные полководческие дарования. Интересно, что он был убежденным противником войн и прославился тем, что в его царствование Россия ни разу не воевала. Правя страной, Александр III проявил военные способности не на поле брани, а на поприще солидного укрепления российских вооруженных сил. Он считал, что России для спокойной жизни нужны два верных союзника - армия и военно-морской флот. Сражение у Мечки стало последней крупной попыткой турецкой армии нанести поражение русским войскам в Болгарии. В конце этой битвы в штаб Сулеймана-паши пришла печальная весть о сдаче Плевны, которая кардинальным образом изменила ситуацию на русско-турецком фронте.

Блокада и падение Плевны (1877) . Возглавивший осаду Плевны Тотлебен решительно высказался против нового штурма. Он считал главным добиться полной блокады крепости. Для этого необходимо было перерезать дорогу София - Плевна, по которой осажденный гарнизон получал подкрепления. Подступы к ней охраняли турецкие редуты Горный Дубняк, Дольный Дубняк и Телиш. Чтобы взять их, был сформирован специальный отряд во главе с генералом Гурко (22 тыс. чел.). 12 октября 1877 г. после мощной артподготовки русские пошли на приступ Горного Дубняка. Его защищал гарнизон во главе с Ахмет-Хивзи-пашой (4,5 тыс. чел,). Штурм отличался упорством и кровопролитием. Русские потеряли свыше 3,5 тыс. чел., турки - 3,8 тыс. чел. (в том числе 2,3 тыс. пленными). Одновременно велась атака Телишских укреплений, которые сдались лишь 4 дня спустя. В плен попало около 5 тыс. чел. После падения Горного Дубняка и Телиша гарнизон Дольного Дубняка оставил позиции и отошел к Плевне, которая теперь оказалась полностью блокирована. К середине ноября численность войск под Плевной превысили 100 тыс. чел. против 50-тысячного гарнизона, запасы продовольствия которого заканчивались. К концу ноября еды в крепости осталось на 5 дней. В этих условиях Осман-паша попытался 28 ноября прорваться из крепости. Честь отражения этого отчаянного натиска принадлежала гренадерам генерала Ивана Ганецкого. Потеряв 6 тыс. чел., Осман-паша сдался. Падение Плевны резко изменило ситуацию. Турки лишились 50-тысячной армии, а у русских высвободилось 100 тыс. чел. для наступления. Победа досталась дорогой ценой. Общие потери русских под Плевной составили 32 тыс. чел.

Шипкинское сидение (1877) . Пока Осман-паша еще держался в Плевне, на Шипке, бывшей южной точке русского фронта, началось в ноябре знаменитое зимнее сидение. В горах выпал снег, перевалы замело, и ударили жестокие морозы. Именно в этот период русские понесли на Шипке самые жестокие потери. И не от пуль, а от более страшного врага - ледяной стужи. В период "сидения" урон русских составил: от боев 700 чел., от болезней и обморожения 9,5 тыс. чел. Так, посланная на Шипку без теплых сапог и полушубков 24-я дивизия за две недели лишилась от обморожения до 2/3 состава (6,2 тыс. чел.). Несмотря на исключительно тяжелые условия, Радецкий и его солдаты продолжали удерживать перевал. Шипкинское сидение, потребовавшее от русских солдат необычайной стойкости, завершилось с началом общего наступления российской армии.

Балканский театр военных действий

Третий этап

К концу года на Балканах сложились благоприятные предпосылки для перехода русской армии в наступление. Ее численность достигла 314 тыс. чел. против 183 тыс. чел. у турок. Кроме того, взятие Плевны и победа при Мечке обезопасили фланги русских войск. Однако наступившая зима резко снизила возможности наступательных действий. На Балканах уже лежал глубокий снег, и в это время года они считались непроходимыми. Тем не менее на военном совете 30 ноября 1877 г. было решено форсировать Балканы зимой. Зимовка в горах грозила солдатам гибелью. Но если бы армия ушла с перевалов на зимние квартиры, то весной пришлось бы вновь штурмовать балканские кручи. Поэтому было решено спуститься с гор, но в другом направлении - на Константинополь. Для этого выделялись несколько отрядов, из них два главных - Западный и Южный. Западный во главе с Гурко (60 тыс. чел.) должен был идти на Софию с заходом в тыл турецким войскам у Шипки. Южный отряд Радецкого (свыше 40 тыс. чел.) наступал в районе Шипки. Еще два отряда во главе с генералами Карцевым (5 тыс. чел.) и Деллинсгаузеном (22 тыс. чел.) наступали соответственно через Траянов вал и Твардицкий перевал. Прорыв сразу в нескольких местах не давал турецкому командованию возможность сосредоточить свои силы на каком-либо одном направлении. Так началась самая яркая операция этой войны. После почти полугодового топтания под Плевной русские неожиданно сорвались с места и буквально за месяц решили исход кампании, ошеломив Европу и Турцию.

Сражение у Шейнов (1877) . Южнее перевала Шипка, в районе деревни Шейново, находилась турецкая армия Вессель-паши (30-35 тыс. чел.). План Радецкого состоял в двойном охвате армии Вессель-паши колоннами генералов Скобелева (16,5 тыс. чел.) и Святополк-Мирского (19 тыс. чел.). Они должны были преодолеть балканские перевалы (Имитлийский и Трявненский), а затем, выйдя в район Шейново, нанести фланговые удары по расположенной там турецкой армии. Сам Радецкий с оставшимися на Шипке частями наносил отвлекающий удар в центре. Зимний переход через Балканы (нередко по пояс в снегу) в 20-градусный мороз был сопряжен с большими риском. Однако русские сумели преодолеть заснеженные кручи. Первой 27 декабря вышла к Шейново колонна Святополк-Мирского. Она с ходу вступила в бой и захватила передовую линию турецких укреплений. Правая колонна Скобелева задержалась с выходом. Ей пришлось в суровых погодных условиях преодолевать глубокий снег, карабкаясь по узким горным тропинкам. Опоздание Скобелева дало туркам шанс разбить отряд Святополк-Мирского. Но их атаки утром 28 января были отбиты. Для помощи своим отряд Радецкого бросился с Шипки в лобовую атаку на турок. Этот смелый натиск был отражен, но сковал часть турецких сил. Наконец, преодолев снежные заносы, в район боя вышли части Скобелева. Они стремительно атаковали турецкий лагерь и ворвались в Шейново с запада. Этот натиск решил исход сражения. В 15 часов окруженные турецкие войска капитулировали. В плен сдалось 22 тыс. чел. Потери турок убитыми и ранеными составили 1 тыс. чел. Русские потеряли около 5 тыс. чел. Победа при Шейново обеспечила прорыв Балкан и открыла русским путь на Адрианополь.

Сражение у Филипполя (1878) . Из-за разыгравшейся в горах метели отряд Гурко, двигавшийся обходным путем, потратил 8 дней вместо предполагавшихся двух. Знакомые с горами местные жители считали, что русские идут на верную смерть. Но те пришли, в конце концов, к победе. В боях 19-20 декабря, наступая по пояс в снегу, русские солдаты сбили с позиций на перевалах турецкие отряды, затем спустились с Балкан и 23 декабря без боя заняли Софию. Дальше, у Филиппополя (ныне Пловдив), стояла переброшенная из восточной Болгарии армия Сулеймана-паши (50 тыс. чел.). Это был последний крупный заслон на пути к Адрианополю. В ночь на 3 января передовые русские части вброд перешли ледяные воды реки Марицы и вступили в бой с турецкими аванпостами западнее города. 4 января отряд Гурко продолжил наступление и, обойдя армию Сулеймана, отрезал ей пути отхода на восток, к Адрианополю. 5 января турецкая армия начала спешно отступать по последней свободной дороге на юг, в сторону Эгейского моря. В боях у Филиппополя она потеряла 20 тыс. чел. (убитыми, ранеными, пленными, дезертировавшими) и перестала существовать как серьезная боевая единица. Русские потеряли 1,2 тыс. чел. Это была последняя крупная битва русско-турецкой войны 1877-1878 годов. В сражениях у Шейново и Филиппополя русские разгромили главные силы турок за Балканами. Немалую роль в успехе зимней кампании сыграл тот факт, что войска возглавили наиболее способные военачальники - Гурко и Радецкий. 14-16 января их отряды соединились в Адрианополе. Первым его занял авангард, который возглавлял третий блистательный герой той войны - генерал Скобелев, 19 января 1878 г. здесь было заключено перемирие, которое подвело черту под историей русско-турецкого военного соперничества в Юго-Восточной Европе.

Кавказский театр военных действий (1877-1878)

На Кавказе силы сторон были примерно равны. Русская армия под общим командованием великого князя Михаила Николаевича насчитывала 100 тыс. чел. Турецкая армия под командованием Мухтар-паши - 90 тыс. чел. Русские силы были распределены следующим образом. На западе район черноморского побережья охранял Кобулетский отряд под командованием генерала Оклобжио (25 тыс. чел.). Далее, в районе Ахалциха - Ахалкалаки располагался Ахацихский отряд генерала Девеля (9 тыс. чел.). В центре, у Александрополя, находились главные силы во главе с генералом Лорис-Меликовым (50 тыс. чел.). На южном фланге стоял Эриванский отряд генерала Тергукасова (11 тыс. чел.). Три последних отряда составляли Кавказский корпус, который возглавлял Лорис-Меликов. Война на Кавказе развивалась схоже с балканским сценарием. Сначала последовало наступление русских войск, потом переход их к обороне, а затем новое наступление и нанесение полного поражения противнику. В день объявления войны Кавказский корпус сразу перешел в наступление тремя отрядами. Наступление застало Мухтар-пашу врасплох. Он не успел развернуть войска и отошел за Карс для прикрытия Эрзрумского направления. Лорис-Меликов не преследовал турок. Объединив свои главные силы с Ахалцихским отрядом, российский командующий занялся осадой Карса. Вперед, в эрзрумском направлении, был послан отряд под командованием генерала Геймана (19 тыс. чел.). Южнее Карса наступал Эриванский отряд Тергукасова. Он без боя занял Баязет, а затем двинулся по Алашкертской долине в сторону Эрзрума. 9 июня у Даяра 7-тысячный отряд Тергукасова был атакован 18-тысячным войском Мухтар-паши. Тергукасов отбил натиск и стал дожидаться действий своего северного коллеги - Геймана. Тот не заставил себя долго ждать.

Сражение у Зивина (1877). Отступление Эриванского отряда (1877) . 13 июня 1877 г. отряд Геймана (19 тыс. чел.) атаковал укрепленные позиции турок в районе Зивина (на полпути от Карса до Эрзрума). Их защищал турецкий отряд Хаки-паши (10 тыс. чел.). Плохо подготовленный штурм зивинских укреплений (в бой была введена лишь четвертая часть русского отряда) был отбит. Русские потеряли 844 чел., турки - 540 чел. Зивинская неудача имела серьезные последствия. После нее Лорис-Меликов снял осаду Карса и велел начать отход к российской границе. Особенно тяжело пришлось Эриванскому отряду, который далеко зашел вглубь турецкой территории. Ему пришлось возвращаться обратно по выжженной солнцем долине, страдая от жары и недостатка продовольствия. "В то время походных кухонь не существовало, - вспоминал участник той войны офицер А.А.Брусилов, - Когда войска находились в движении или без обоза, как мы, то продукты раздавались по рукам, и каждый варил себе, что мог. В этом отношении солдаты и офицеры страдали одинаково". В тылу у Эриванского отряда находился турецкий корпус Фаика-паши (10 тыс. чел.), который осадил Баязет. А с фронта угрожала численно превосходившая турецкая армия. Успешному завершению этого тяжелого 200-километрового отступления во многом способствовала героическая оборона крепости Баязет.

Оборона Баязета (1877) . В этой цитадели находился русский гарнизон, который насчитывал 32 офицера и 1587 нижних чинов. Осада началась 4 июня. Штурм 8 июня закончился для турок неудачей. Тогда Фаик-паша перешел к блокаде, надеясь, что голод и зной лучше его солдат справятся с осажденными. Но несмотря на нехватку воды, русский гарнизон отверг предложения о сдаче. К концу июня солдатам выдавали в летнюю жару лишь по одной деревянной ложке воды в день. Положение казалось настолько безнадежным, что комендант Баязета подполковник Пацевич высказался на военном совете за сдачу. Но он был застрелен возмущенными таким предложением офицерами. Оборону возглавил майор Штоквич. Гарнизон продолжал стойко держаться, уповая на выручку. И надежды баязетцев оправдались. 28 июня им на помощь подоспели части генерала Тергукасова, которые с боем прорвались к крепости и спасли ее защитников. Потери гарнизона за время осады составили 7 офицеров и 310 нижних чинов. Героическая оборона Баязета не позволила туркам выйти в тыл войскам генерала Тергукасова и отрезать им отход к русской границе.

Битва на Аладжийских высотах (1877) . После снятия русскими осады Карса и их отхода к границе Мухтар-паша перешел в наступление. Однако он не решился дать русской армии полевое сражение, а занял сильно укрепленные позиции на Аладжийских высотах, восточнее Карса, где простоял весь август. Стояние продолжилось и в сентябре. Наконец, 20 сентября Лорис-Меликов, сосредоточивший против Аладжи 56-тысячную ударную группировку, сам перешел в наступление против войск Мухтар-паши (38 тыс. чел.). Ожесточенное сражение длилось три дня (до 22 сентября) и закончилось для Лорис-Меликова полной неудачей. Потеряв свыше 3 тыс. чел. в кровопролитных фронтальных атаках, русские отошли на исходные рубежи. Несмотря на свой успех, Мухтар-паша решил все же отойти в преддверии зимы к Карсу. Как только обозначился отход турок, Лорис-Меликов предпринял второй приступ (2-3 октября). Этот натиск, сочетавший фронтальный удар с фланговым обходом, увенчался успехом. Турецкая армия потерпела сокрушительное поражение и лишилась более половины своего состава (убитыми, ранеными, пленными, дезертировавшими). Ее остатки в беспорядке отступили к Карсу, а затем к Эрзруму. Русские потеряли во время второго штурма 1,5 тыс. чел. Аладжийская битва стала решающей на Кавказском театре боевых действий. После этой победы инициатива полностью перешла к российской армии. В сражении при Аладже русские впервые широко использовали телеграф для управления войсками. |^

Сражение при Деве-Бонну (1877) . После разгрома турок на Аладжийских высотах русские вновь осадили Каре. Вперед, к Эрзруму, опять был послан отряд Геймана. Но Мухтар-паша на сей раз не стал задерживаться на зивинских позициях, а отступил дальше на запад. 15 октября он соединился у местечка Кепри-Кей с отступавшим от русской границы корпусом Измаила-паши, который до этого действовал против Эриванского отряда Тергукасова. Теперь силы Мухтар-паши возросли до 20 тыс. чел. Следом за корпусом Измаила двигался отряд Тергукасова, который 21 октября соединился с отрядом Геймана, возглавившего объединенные силы (25 тыс. чел.). Спустя два дня, в окрестностях Эрзрума, у Деве-Бойну, Гейман атаковал армию Мухтар-паши. Гейман начал демонстрацию атаки на правый фланг турок, куда Мухтар-паша перебросил все резервы. Тем временем Тергукасов решительно атаковал левый фланг турок и нанес их войску сильное поражение. Потери русских составили чуть более 600 чел. Турки потеряли б тыс. чел. (из них 3 тыс. пленными). После этого путь на Эрзрум был открыт. Однако Гейман простоял три дня в бездействии и лишь 27 октября подступил к крепости. Это позволило Мухтар-паше укрепиться и привести свои расстроенные части в порядок. Штурм 28 октября был отбит, что вынудило Геймана отойти от крепости. В условиях наступивших холодов он отвел свои войска на зимовку в Пассинскую долину.

Взятие Карса (1877) . Пока Гейман и Тергукасов шли к Эрзруму, русские войска 9 октября 1877 г. осадили Карс. Осадный корпус возглавил генерал Лазарев. (32 тыс. чел.). Крепость защищал 25-тысячный турецкий гарнизон во главе с Хуссейн-пашой. Штурму предшествовала бомбардировка крепостных укреплений, длившаяся с перерывами 8 дней. В ночь на б ноября русские отряды пошли на приступ, который завершился взятием крепости. Важную роль в штурме сыграл сам генерал Лазарев. Он возглавил отряд, который овладел восточными фортами крепости и отразил контратаку подразделений Хуссейна-паши. Турки потеряли 3 тыс. убитыми и 5 тыс. ранеными. 17 тыс, чел. сдались в плен. Потери русских при штурме превысили 2 тыс. чел. Взятие Карса фактически завершило войну на Кавказском театре военных действий.

Сан-Стефанский мир и Берлинский конгресс (1878)

Сан-Стефанский мир (1878) . 19 февраля 1878 г. в Сан-Стефано (близ Константинополя) был заключен мирный договор, завершивший русско-турецкую войну 1877-1878 гг. Россия получала обратно от Румынии южную часть Бессарабии, потерянную после Крымской войны, а от Турции порт Батум, район Карса, город Баязет и Алашкертскую долину. Румыния отбирала у Турции область Добруджу. Устанавливалась полная независимость Сербии и Черногории с предоставлением им ряда территорий. Главным результатом договора стало появление на Балканах нового крупного и фактически независимого государства - Болгарского княжества.

Берлинский конгресс (1878) . Условия договора вызвали протест Англии и Австро-Венгрии. Угроза новой войны вынудила Петербург пересмотреть Сан-Стефанский договор. В том же 1878 году был созван Берлинский конгресс, на котором ведущие державы изменили прежний вариант территориального устройства на Балканах и в Восточной Турции. Приобретения Сербии и Черногории были сокращены, площадь Болгарского княжества урезалась почти втрое. Австро-Венгрия оккупировала турецкие владения в Боснии и Герцеговине. Из своих приобретений в Восточной Турции Россия возвращала Алашкертскую долину и город Баязет. Таким образом, российской стороне пришлось, в целом, вернуться к варианту территориального устройства, оговоренному перед войной с Австро-Венгрией.

Несмотря на берлинские ограничения, Россия все же вернула себе земли, потерянные по Парижскому миру (за исключением устья Дуная), и добилась осуществления (хотя далеко и не в полном объеме) балканской стратегии Николая I. Это русско-турецкое столкновение завершает выполнение Россией ее высокой миссии освобождения православных народов от гнета турок. В результате вековой борьбы России за Дунаем получили независимость Румыния, Сербия, Греция и Болгария. Берлинский конгресс привел к постепенному складыванию новой расстановки сил в Европе. Заметно охладились русско-германские отношения. Зато усилился австро-германский союз, в котором уже не было места России. Ее традиционной ориентации на Германию приходил конец. В 80-е гг. Германия образует военно-политический союз с Австро-Венгрией и Италией. Враждебность Берлина толкает Петербург к партнерству с Францией, которая, опасаясь новой германской агрессии, теперь уже активно ищет российской поддержки. В 1892-1894 гг. оформляется военно-политический франко-русский альянс. Он стал основным противовесом "Тройственному союзу" (Германии, Австро-Венгрии и Италии). Эти два блока определили новый баланс сил в Европе. Другим важным следствием Берлинского конгресса стало ослабление престижа России в странах балканского региона. Конгресс в Берлине развеял славянофильские мечты об объединении южных славян в союз во главе с Российской империей.

Число погибших в русской армии составило 105 тыс. чел. Как и в прежние русско-турецкие войны, основной урон нанесли болезни (прежде всего тиф) - 82 тыс. чел. 75% военных потерь приходились на Балканский театр военных действий.

Шефов Н.А. Самые знаменитые войны и битвы России М. "Вече", 2000.
"От Руси Древней до Империи Российской". Шишкин Сергей Петрович, г. Уфа.

Из воспоминаний Феоктистова Е.М. (литератора)

В первое время отчаяние овладело Иосифом Владимировичем, когда сделалось известно, что гвардия не примет участия в военных действиях; он не мог примириться с этой мыслью, проклинал свою судьбу… Расположению, которое ему оказывал великий князь Николай Николаевич, обязан был Гурко тем, что его вызвали на театр войны . Получив известие об этом, он употребил не более суток и полетел к действующей армии…

Для людей, близко знавших , не представлялось ни малейшего сомнения, что его ожидает там блестящая будущность.

Вера в его звезду основывалась на том, что по характеру своему Иосиф Владимирович представлял редкое исключение в нашем обществе: если был он в чем-нибудь убежден, то ни на минуту не колебался принять на себя полную ответственность за свои распоряжения и действия; если задавался какой-нибудь целью, то шел к ней с непреклонною настойчивостью; если считал что-нибудь справедливым и необходимым, то высказывал свое мнение и настаивал на нем, не обращая никакого внимания на то, понравится ли оно в высших сферах или нет.

Железная его воля и энергия не смущались никакими препятствиями. Подобные характеры вообще у нас редки, а в то время и при тогдашнем режиме представлялись чем-то совершенно необычным…

Во мнении большинства публики Скобелев был окружен гораздо более блестящим ореолом, чем Гурко … Это была демоническая натура, одинаково способная на добро и зло; в обществе человек, по-видимому, скромный, но изумлявший своих приятелей самым безобразным развратом; готовый жертвовать жизнью на поле сражения, но, как ловкий актер, всегда с расчетом на эффект; выше всего он ценил популярность, и никто не умел так искусно приобретать ее как он; не без основания Д.А. Милютин называл его необычайно одаренным кондотьером.

Самую резкую противоположность Скобелеву представлял собой Гурко, который выше всего ставил долг и, исполняя его, вовсе не заботился о том, какое составится о нем мнение. Такие чисто пуританские натуры, лишенные внешнего блеска, не производят впечатления на толпу.

Из дневника Газенкампфа М.А.

В гвардии жалуются на резкость и крутость Гурко . Мне частным образом положительно известно, что большинство гвардейского начальства не может простить Гурко его быстрое возвышение, не может забыть, что еще полгода тому назад он был только начальником гвардейской дивизии, а теперь стал из недавних товарищей властным и строгим начальником , который всех держит в страхе и требует беспрекословного повиновения.

Конечно, ему не могут простить и той речи, которую он держал перед собранием всех начальников отдельных частей войск гвардии, в начале похода от Плевны к Балканам, кажется – в Осикове. Мне передавали об этом событии так. Приказав всему гвардейскому начальству собраться, Гурко вышел и сказал им следующие грозные слова: «До сведения моего дошло, что некоторые из вас, господа, позволяют себе осуждать меня и мои распоряжения, не стесняясь присутствием подчиненных и даже при нижних чинах.

Я собрал вас для того, чтобы напомнить вам, что я поставлен начальником над вами волею Государя Императора и только ему, отечеству и истории обязан отчетом в моих действиях. От вас я требую беспрекословного повиновения и сумею заставить всех и каждого в точности исполнять, а не критиковать мои распоряжения. Прошу вас всех это накрепко запомнить. А теперь официальный разговор кончен, и я предоставляю каждому из вас свободно высказать, кто и чем недоволен. Если я в чем-нибудь ошибся – готов поправиться».

Затем, обращаясь к старшему в чине графу Шувалову, Гурко спросил:
– Ваше сиятельство, что вы имеете сказать?
– Ничего,- отвечал граф, – я никаких неудовольствий не имею.
– А вы? – обратился Гурко к следующему по старшинству генералу.
– Я ничего, ваше превосходительство, я только говорил, что трудно…
– Трудно? – перебил его Гурко, – так если большим людям трудно, я уберу их в резерв, а вперед пойду с маленькими.

После этого и сам Гурко уж никого больше не спрашивал, и тем эта приснопамятная беседа кончилась. Разумеется, умолк и ропот. Но, конечно, никто этого не забыл и не простил, тем более, что и до и после этого разговора Гурко ни когда не стеснялся резко распекать высших начальников в тех случаях, когда они того стоили.

«Белый Генерал» Скобелев М.Д.

Из воспоминаний Верещагина В.В. (художник-баталист)

Я нашел Скобелева на спуске разговаривающим с князем Вяземским, начальником бригады болгарского ополчения, если не ошибаюсь, приехавшим донести о том, что невозможно протащить по этой адской дороге даже и одного орудия. Скобелев не настаивал более, но я пожалел; будь это у Гурко, тот приказал бы провезти «во что бы то ни стало», и, наверное, были бы протащены хоть два орудия.

Вспоминаю, как под Этрополем мой приятель генерал Дандевиль дал знать Гурко, что «орудия втащить на высоты, как было приказано, нет никакой возможности», на что получил лаконический ответ: «втащить зубами» – и орудия были втащены, правда, не зубами, а волами…

Из записок Куропаткина А.Н. (нач. штаба дивизии Скобелева М.Д.)

Исключительное положение в войсках, собранных под Плевной , Скобелев, прежде всего, заслужил заботой о войсках. Он их кормил даже в горячем бою. В то время, как другие начальники с началом боя засылали кухни своих частей возможно дальше, в опасении, как бы они при отступлении не попали в руки противника, Скобелев думал, прежде всего, об обеспечении победы, напротив, возможно продвигал кухни к боевым линиям, требовал, чтобы варка пищи производилась непрерывно и требовал, чтобы котлы с горячей пищей привозились даже на передовые позиции.

Трудно представить себе, какое успокаивающее, бодрящее на войска впечатление производило появление на позиции ротной повозки с котлами, наполненными горячей пищей, или бочки с водой. Утомленные, с надорванными уже нервами, бойцы оживали и не столько от радости, что вот утолят голод, сколько от сознания, что об них заботятся, что они не забыты. Прибавим, что Скобелев умел появляться именно в такие минуты и ласковым словом, шуткой, заботливым участием еще усиливал благотворное впечатление на войска своих распоряжений.

Перед боем войска видели Скобелева в неустанной заботе по подготовке успеха боя . Они видели, что ночью в ставке Скобелева не было отдыха. В день боя Скобелев каждый раз представлялся войскам особенно радостным, веселым, симпатичным. При объезде войск Скобелев представлял собой как бы олицетворение самой войны . Солдаты и офицеры весело и с доверием смотрели на его воинственную красивую фигуру, любовались им, радостно приветствовали его и от всего сердца отвечали ему «рады стараться» на его пожелание, чтобы они были молодцами в предстоящем деле.

Встречаясь с частями, с которыми он уже был в деле, Скобелев умел несколькими словами напомнить их общее боевое прошлое. Можно смело свидетельствовать, что каждая часть, бывшая раз в деле со Скобелевым, считала навсегда его своим родным начальником, всегда гордилась боевой с ним связью.

Говоря перед боем с войсками, Скобелев пользовался случаем указать, что ставится задачей каждой части. Начальники частей по их достоинству наставлялись не только о том, что они должны делать, но и как делать. В тех случаях, когда Скобелев имел дело с начальником, которому доверял, то эти наставления были весьма кратки и оканчивались обыкновенно заявлением, что такой начальник сам знает лучше его, как именно выполнить поставленную задачу.

С началом боя Скобелев обыкновенно следовал с передовыми войсками до того пункта, откуда ему лучше всего было руководить боем и, насколько то возможно в сложной обстановке современного боя, действительно руководил им, употребляя для сего резервы и становясь во главу войск лично там, где резервов не хватало и где, по ходу боя, он считал необходимым свой личный пример .

Но все эти качества еще не сделали бы Скобелева любимцем войск и народным героем, если бы он не обладал в высокой степени таинственным даром влиять на массу , подчинять ее своей власти и внушать ей к себе стихийную любовь и доверие. Этим высоким даром Скобелев и выделялся из ряда обыкновенных начальников, этот дар и был, главным образом, причиной его необычайной популярности.

Только благодаря такому дару, появление Скобелева в самые тяжелые минуты боя не оставалось не замеченными войсками. Отступавшие возвращались, лежавшие вставали и шли за ним на смерть… Этот священный и таинственный дар – влиять на массу и передавать ей свою решимость – создавал столь сильную связь между войсками и Скобелевым, что для них ничего не было невозможного, ничего потерянного, пока не сомневался в успехе сам Скобелев.

Этой связью только и можно объяснить то необычайное упорство, с которым наши войска под начальством Скобелева дрались и умирали под Плевной и в других боях. По окончании боя Скобелев, в заботах о раненых, устройстве частей, бывших в деле, снова являл пример для подражания. Добавим, наконец, что Скобелев в своих донесениях никогда не умалял заслуг своих подчиненных и подчас даже приписывал им то, что было сделано им самим.

Из воспоминаний Ж. Адам (французская писательница)

Для всей России он был «героем Плевны» . Вот как, в 1878 году, господин Форбез описывает Скобелева: «Солдаты, горожане, женщины – все были от него без ума. Я как теперь вижу его прекрасный лоб, украшенный каштановыми волосами; его голубые глаза, светлые, с проницательным взором, столь открыто и прямо смотревшим на вас;.. его мужественное, энергичное лицо, окаймленное шелковистою бородою, падавшей на его богатырскую грудь…

Этот человек в тридцать три года все видел, все проделал, все прочел… Он был музыкант , и однажды вечером пропел Мак Гахану и мне, прекрасным голосом, аккомпанируя себе на фортепиано, французские песни, а затем немецкие, русские, итальянские и киргизские… Простившись с ним, я сказал себе, что видел в этот вечер прелестный образчик русского совершенства, или, вернее, космополитического, какой-либо мне удавалось встретить. А я не видел его в настоящей его сфере – на поле битвы».

Полководец в походе, герой в огне сражения , «человек науки», как он говорил в своем кабинете, Скобелев оставил множество замечательных трудов: военные рассказы, доклады о состоянии войск, заметки и наблюдения и т. д. Его несокрушимость, влияние, которое он оказывал на людей, внутренняя сила, которою он обладал, делали его полубогом. Это был Ахиллес, умевший властвовать собой. Его личность, … внешность, характер, действия, воплощали собой идею, которую себе делают о боге войны… Скобелев был и останется героем России.

Генерал Тотлебен Э.И.

Из воспоминаний Воронова И.А.

Тотлебен … не терпел возражений или чужого мнения, хотя бы они были и справедливы, дельны и уместны; в этом отношении подчиненные испытывали тягостное состояние. Однако близко знавшие характер Эдуарда Ивановича и его слабости на приказания его отвечали утвердительным «слушаю и исполню», а между тем, если приказания эти шли вразрез с делом, составлялись проекты, предположения, расчеты и т. п., соответственно действительных требований и соображаясь с научными данными. Затем, при докладах… ему пояснялось, что и как и почему это сделано так, а не иначе, и граф почти всегда оставался доволен, если докладываемое дело исполнено или предложено к выполнению правильно и основательно.

Крепости Керчь и Очаков, как новые, Бендеры, Варшавская цитадель, Киев, Новогеоргиевск, Брест-Литовск, Выборг, Свеаборг, Кронштадт и др., как получившие усиление и некоторого рода перестройку – поистине могут служить видимыми свидетелями неутомимо полезной инженерной деятельности Тотлебена.

В последнюю турецкую кампанию граф Тотлебен… со времени объявления мобилизации в течение двух месяцев (октябрь и ноябрь 1876 года) из ничего создал грозные твердыни для защиты многострадального Севастополя с его мировою бухтою и коспомополитической Одессы с ее банкирами и разными конторами. Взятие же Плевны и колонн армии Османа-паши составляют венец боевой деятельности Тотлебена . Одним словом, где только являлся Тотлебен для защиты отечества, всюду вырастали действительные препоны неприятелю и надежный оплот для защитников.

Из записок Михеева С.П.

Радецкий Федор Федорович родился в 1820 году. Вскоре по окончании курса в инженерном училище перевелся на Кавказ, откуда поступил в военную академию и окончил ее по 1 разряду, после Венгерской войны вновь перевелся в Кавказскую армию. Служба его на Кавказе представляет собой ряд боевых отличий, особенно когда он командовал Дагестанским пехотным полком.

Во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг., командуя 8-м армейским корпусом, руководил переправой через Дунай, а затем занял Шипкинский перевал и удерживал его до 29 декабря. Тяжело было положение защитников Шипки и их доблестного начальника, который с незначительными силами должен был удерживать энергичное наступление и атаки армии Сулеймана-паши.

Атаки эти (с 9 по 14 августа) отличались упорной настойчивостью и настолько были сильны, что, например, 12 августа Радецкий сам должен был стать перед войсками и лично водить их в штыки. Отбитием августовских атак дело, однако, не окончилось: необходимо было Шипку удержать во чтобы то ни стало. Наступила суровая зима и Радецкому выпала трудная доля бороться с неприятелем и природой. В таком тяжелом положении части 8-го корпуса находились в продолжение 5 месяцев.

Под общим руководством Радецкого был исполнен зимний переход через Балканы и взята в плен армия Весселя-паши… За эту операцию Радецкий награжден орденом Георгия 2-й степени . По окончании войны имя его сделалось в высшей степени популярным: его везде встречали и чествовали, как национального героя. В 1882 году Федор Федорович был назначен командующим войсками Харьковского военного округа, а по упразднении последнего перешел в Киевский. Имя Радецкого, доблестного героя Кавказа, Дуная и Шипки , навсегда будет дорого каждому русскому сердцу.

Глубокое чувство меры, непреклонная решимость в достижении раз поставленной цели, равнодушие к опасности, успокоительно действующее на окружающих в самые критические минуты боевой обстановки, справедливость, постоянная заботливость о солдате, крайняя скромность, простота и мягкость сердца, – вот черты этой чисто русской натуры, столь обаятельно действовавшей на подчиненные ему войска. Вообще он принадлежал к числу тех «отцов-командиров», которых распознает чуткое солдатское сердце, всецело и беззаветно отдающееся любимым начальникам.

Из воспоминаний В. И. Немировича-Данченко

Радецкий – тип боевого генерала. Несмотря на строгие черты лица, в них выражение большой доброты , взгляд, будто высматривающий что-то вдали, несколько нахмуренные седые брови, прямая постановка видимо сильного, назло летам, корпуса, крепкая рука и крепкие ноги. К седлу он точно прирастает, когда садится на лошадь. С 12-го по 20-е августа он не выходит из огня, показываясь верхом там, где все другие благоразумно залегают за ложементы. 12-го августа, послав в атаку все свои войска, Радецкий остался при одной роте. Наконец и она потребовалась. Генерал повел ее сам.
– Мне не с кем оставаться – пойдем вместе, ребята.

Солдаты ему ответили таким задушевным «ура», какое редко приходится слышать парадным генералам. Радецкий славится своею мягкостью и добродушием , которым несколько противоречит его наружность. Он страстно любит солдата и сам беззаветно любим им.

Тотчас по окончании боя генерал Радецкий отправился на рекогносцировку. Была уже ночь. Вершины гор смутно плавали в тумане; освещенный луною путь, ложившийся по гребням капризными извивами, казался серебряною рекою… Только он и выделялся отчетливо… Наши окончательно сосредоточились на позициях св. Николая (Гора Св. Николая – высшая точка Шипкинского перевала) и Зеленого Древа (деревня). Остальное отдано туркам, потому что растянутая боевая линия не может быть защищаема теми силами, которые находятся у Радецкого. Всякое наступление турок на наши позиции будет отбито. Мы будем только отстаиваться…

Генерал Драгомиров М.И.

Из записок Михеева С.П.

Драгомиров Михаил Иванович родился в 1830 году; в 1849 году произведен в офицеры в лейб-гвардии Семеновский полк. Окончил академию генерального штаба с золотой медалью и впоследствии был начальником ее и выдающимся профессором. Его лекции по рельефности и жизненности изложения всегда привлекали к себе внимание его многочисленных учеников. Простота его речи, содержательность ее, образность изложения, искренность и остроумие захватывали внимание его слушателей.

Михаил Иванович был ярым поклонником Суворовской тактики . Господство духа над материей – вот основная идея ученья Драгомирова . Всю свою жизнь посвятил он на проведение этой мысли в жизнь армии. Пользуясь своим могучим талантом и властью, воодушевленный любовью к военному делу, неустанно проповедовал он эту идею в своих сочинениях, представляющих драгоценный вклад в военную литературу (его сочинения переведены на все европейские языки).

Любовь к солдату , доходящая до обожания, красною нитью проходит через всю его деятельность. Чутким сердцем, постигая его несложное миросозерцание, он задался целью воспитать в солдате доблестного защитника родины не за страх только, а за совесть. Более всего стремился он развить в нижних чинах мужество, стойкость и крепкую незыблемую уверенность в необходимости во что бы то ни стало сойтись с врагом грудь с грудью, чтобы победить или умереть. Среднего решения в этом вопросе быть не может.

Не в этом только отношении Драгомиров М.И. являлся прямым последователем и учеником Суворова . Как и последний, он требовал от солдата разумного отношения к военному делу , а от офицера надлежащего воспитания подчиненных, отнюдь не допуская муштры, обращавшей солдат в автоматов.

Зная, насколько трудно дается простолюдину заучивание и насколько бесполезно бессознательное зазубривание, Драгомиров требовал простоты и ясности в обучении , ограничивая таковое только тем, что понадобится знать солдату на войне, а методом обучения указывал показ, а не рассказ. Свои огромные теоретические познания Михаил Иванович применил на практике во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. , когда, руководя переправой чрез Дунай, блестяще выполнил эту тяжелую задачу.

Столетов Н.Г.

Из воспоминаний Гиляровского В.А. (журналист, мемуарист и прозаик)

С утра до ночи кают-компания парохода «Петербург» оживлена. Все прибывают новые и новые лица, все генералы, штаб-офицеры и разве только изредка обер-офицеры. У многих красуются беленькие крестики – знаки беззаветной храбрости, у других – золотое оружие и почти у всех – ордена с мечами, да почтенные, дорого доставшиеся медали со скромною надписью: «не нам, не нам, а имени Твоему»…

Облокотившись на борт, стоит один из старейших героев русско-турецкой войны 1877-1878 гг. – генерал Столетов Н.Г. На его груди два белых крестика: Георгий солдатский 4-й степени и Георгий офицерский 4-й степени. Редкое сочетание!

И тем более редкое, что солдатский Георгий получен им после окончания Московского университета, в Севастополе , в крымскую кампанию, на знаменитом 4-м бастионе и в инкерманском сражениях. Потом молодого георгиевского кавалера произвели в офицеры после его нового отличия. В турецкую кампанию 1877 года Столетов командовал болгарскими дружинами и с восторгом отзывается об этом беззаветно храбром, интеллигентном войске… Он гордится ими, особенно 4-й, 1-й, 3-й и 5-й дружинами.

Из книги “Русско-турецкая война. Забытая и неизвестная”, сост. Воробьева Н.Н., Харьков, “Фолио”, 2013 г., с. 241 – 263.

Часовня-памятник героям Плевны, Москва

Войны не вспыхивают внезапно, даже вероломные. Чаще костер сначала тлеет, набирает внутреннюю силу, а потом вспыхивает – начинается война. Тлеющим костром для русско-турецкой войны 1977-78 г.г. были события на Балканах.

Предпосылки к войне

Летом 1875 года в южной Герцеговине вспыхнуло антитурецкое восстание. Крестьяне, в основном христиане, платили огромные налоги турецкому государству. В 1874 году натуральный налог официально считался 12,5 % от собранного урожая, а с учетом злоупотреблений местной турецкой администрации он доходил до 40 %.

Начались кровавые столкновения между христианами и мусульманами. В дело вмешались оттоманские войска, но они встретили неожиданное сопротивление. Все мужское население Герцоговины вооружилось, оставило свои дома и ушло в горы. Старики, женщины и дети, чтобы избежать поголовной резни, бежали в соседние Черногорию и Далмацию. Турецкие власти не смогли подавить восстание. Из южной Герцеговины оно скоро перешло в северную, а оттуда и в Боснию, христианские жители которой частью бежали в пограничные австрийские области, а частью тоже вступили в борьбу с мусульманами. Кровь лилась рекой в ежедневных столкновениях восставших с турецкими войсками и с местными мусульманскими жителями. Не было пощады никому, борьба шла на смерть.

В Болгарии христианам приходилось еще тяжелее, так как они страдали от горцев-мусульман, переселившихся с Кавказа с поощрения турков: горцы грабили местное население, не желая работать. Болгары тоже подняли восстание вслед за Герцоговиной, но оно было подавлено турецкими властями – свыше 30 тысяч мирных жителей было уничтожено.

К. Маковский "Болгарские мученицы"

Просвещенная Европа понимала, что пора уже вмешаться в балканские дела и защитить мирное население. Но по большому счету эта «защита» сводилась лишь к призывам о гуманизме. К тому же у каждой из европейских стран были свои хищнические планы: Англия ревностно следила за тем, чтобы не дать России усилить влияние в мировой политике, а также не потерять свое влияние в Константинополе, Египте. Но в то же время она хотела бы бороться вместе с Россией против Германии, т.к. британский премьер Дизраэли заявил, что «Бисмарк — это поистине новый Бонапарт, он должен быть обуздан. Возможен союз между Россией и нами для данной конкретной цели».

Австро-Венгрия боялась территориального расширения некоторых балканских стран, поэтому она стремилась не пропустить туда Россию, которая выражала желание помочь славянским народам Балкан. К тому же Австро-Венгрия не хотела упустить контроль за устьем Дуная. В то же время эта страна вела выжидающую политику на Балканах, так как боялась войны с Россией один на один.

Франция и Германия готовились к войне между собой за Эльзас и Лотарингию. Но Бисмарк понимал, что вести войну на два фронта (с Россией и Францией) Германия не сможет, поэтому он согласен активно поддержать Россию в том случае, если она гарантирует Германии обладание Эльзасом и Лотарингией.

Таким образом, к 1877 году в Европе сложилась обстановка, когда активные действия на Балканах по защите христианских народов могла вести только Россия. Перед российской дипломатией стояла сложная задача учесть все возможные приобретения и потери при очередном перекраивании географической карты Европы: торговаться, уступать, предвидеть, ставить ультиматумы…

Русская гарантия Германии на Эльзас и Лотарингию уничтожила бы бочку с порохом в центре Европы. Тем более, что Франция была слишком опасным и ненадежным союзником России. К тому же Россию беспокоили проливы Средиземного моря…С Англией можно было поступить более жестко. Но, как считают историки, Александр II слабо разбирался в политике, а канцлер Горчаков уже был стар – они поступили вопреки здравому смыслу, так как оба преклонялись перед Англией.

20 июня 1876 года Сербия и Черногория объявили Турции войну (в надежде поддержать восставших в Боснии и Герцоговине). В России это решение поддержали. В Сербию отправились около 7 тысяч русских добровольцев. Во главе сербской армии стал герой туркестанской войны генерал Черняев. 17 октября 1876 года сербская армия была полностью разбита.

3 октября в Ливадии Александр II собрал секретное совещание, на котором присутствовали цесаревич Александр, великий князь Николай Николаевич и ряд министров. Было решено, что наряду надо продолжать дипломатическую деятельность, но одновременно начать подготовку к войне с Турцией. Основной целью военных действий должен стать Константинополь. Для движения к нему мобилизовать четыре корпуса, которые перейдут Дунай возле Зимницы, двинутся к Адрианополю, а оттуда — к Константинополю по одной из двух линий: Систово — Шипка, или Рущук — Сливно. Командующими действующими войсками были назначены: на Дунае — великий князь Николай Николаевич, а за Кавказом — великий князь Михаил Николаевич. Решение вопроса — быть или не быть войне — поставили в зависимость от исхода дипломатических переговоров.

Русские генералы как бы не чувствовали опасности. Повсеместно передавалась фраза: «За Дунаем и четырем корпусам делать будет нечего». Поэтому вместо всеобщей была начата лишь частичная мобилизация. Как будто воевать собирались не с огромной Оттоманской империей. В конце сентября началась мобилизация: были призваны 225 тысяч запасных солдат, 33 тысячи льготных казаков, а по конной мобилизации поставлены 70 тысяч лошадей.

Боевые действия на Черном море

К 1877 году Россия обладала довольно сильным флотом. Поначалу Турция очень боялась русской Атлантической эскадры. Но затем осмелела и начала охоту за русскими торговыми судами в Средиземном море. Россия же отвечала на это только нотами протеста.

29 апреля 1877 года турецкая эскадра высадила 1000 хорошо вооруженных горцев возле селения Гудауты. К десанту присоединилась часть враждебно относившегося к России местного населения. Затем были бомбардировки и обстрел Сухума, в результате русские войска были вынуждены покинуть город и отойти за реку Маджара. 7-8 мая турецкие корабли крейсировали вдоль 150-километрового участка русского побережья от Адлера до Очамчир и обстреливали побережье. С турецких пароходов на берег высадились 1500 горцев.

К 8 мая все побережье от Адлера до реки Кодор было охвачено восстанием. С мая по сентябрь турецкие корабли постоянно поддерживали огнем турок и абхазов в районе восстания. Основной базой турецкого флота являлся Батум, но часть кораблей с мая по август базировалась в Сухуме.

Действия турецкого флота можно назвать удачными, но это был тактический успех на второстепенном театре военных действий, так как главная война была на Балканах. Они продолжали обстреливать прибрежные города Евпаторию, Феодосию, Анапу. Русский флот отвечал огнем, но довольно вялым.

Боевые действия на Дунае

Победа над Турцией была невозможна без форсирования Дуная. Турки прекрасно понимали значение Дуная в качестве естественной преграды для русской армии, поэтому с начала 60-х годов приступили к созданию сильной речной флотилии и модернизации дунайских крепостей – наиболее мощными из них были пять. Командовал турецкой флотилией Гуссейн-паша. Без уничтожения или хотя бы нейтрализации турецкой флотилии о форсировании Дуная нечего было и думать. Русское командование решило сделать это с помощью мин заграждения, катеров с шестовыми и буксируемыми минами и тяжелой артиллерии. Тяжелая артиллерия должны была подавить вражескую артиллерию и разрушить турецкие крепости. Подготовка к этому началась осенью 1876 года. С ноября 1876 года в Кишинев по суше доставили 14 паровых катеров и 20 гребных судов. Война в этом регионе была долгой, затяжной, лишь к началу 1878 года большая часть района Дуная была очищена от турок. У них осталось лишь несколько изолированных друг от друга укреплений и крепостей.

Битва под Плевной

В. Верещагин "Перед атакой. Под Плевной"

Следующей задачей было взять никем не защищаемую Плевну. Этот город имел стратегическое значение как узел дорог, ведущих к Софии, Ловче, Тырново, Шипкинскому перевалу. Кроме того, передовые разъезды донесли о движении по направлению к Плевне больших сил неприятеля. Это были войска Османа-паши, срочно переброшенные из Западной Болгарии. Первоначально Осман-паша имел 17 тысяч человек при 30 полевых орудиях. Пока в русской армии передавали приказы и согласовывали действия, войска Осман-паши заняли Плевну и начали строить укрепления. Когда русские войска подощли, наконец, к Плевне, их встретили турецким огнем.

Под Плевной к июлю было сосредоточено 26 тысяч человек и 184 полевых пушек. Но Плевну русские войска окружить не догадались, поэтому турки свободно снабжались боеприпасами и продовольствием.

Она закончилась катастрофой для русских — были убиты и ранены 168 офицеров и 7167 рядовых, в то время как потери турок не превосходили 1200 человек. Артиллерия действовала вяло и за весь бой израсходовала только 4073 снаряда. После этого в русском тылу началась паника. Великий князь Николай Николаевич обратился к румынскому королю Карлу за помощью. Александр II, удрученный «Второй Плевной», объявил дополнительную мобилизацию.

Наблюдать за штурмом прибыли лично Александр II, румынский король Карл и великий князь Николай Николаевич. В результате был проигран и этот бой — войска понесли огромные потери. Турки отбили штурм. Русские потеряли убитыми и ранеными двух генералов, 295 офицеров и 12 471 солдат, их союзники румыны потеряли примерно три тысячи человек. Всего около 16 тысяч против трех тысяч турецких потерь.

Оборона Шипкинского перевала

В. Верещагин "После атаки. Перевязочный пункт под Плевной"

Самая короткая дорога между северной частью Болгарии и Турцией в то время шла через Шипкинский перевал. Все другие пути были неудобны для прохождения войск. Турки понимали стратегическое значение перевала, и поручили защищать его шеститысячному отряду Халюсси-паши при девяти орудиях. Для захвата перевала русское командование сформировало два отряда — Передовой в составе 10 батальонов, 26 эскадронов и сотен при 14 горных и 16 конных орудиях под командованием генерал-лейтенанта Гурко, и Габровский отряд в составе 3 батальонов и 4 сотен при 8 полевых и двух конных орудиях под командованием генерал-майора Дерожинского.

Русские войска заняли на Шипке позицию в виде вытянутого вдоль габровской дороги неправильного четырехугольника.

9 августа турки предприняли первый штурм русских позиций. Русские батареи буквально засыпали турок шрапнелью и заставили откатиться назад.

С 21 по 26 августа турки предпринимали непрерывные атаки, но все было тщетно. «Будем стоять до последнего, ляжем костьми, но позиции не сдадим!» - заявил на военном совете начальник Шипкинской позиции генерал Столетов. Ожесточенные бои на Шипке не прекращались целую неделю, но туркам не удалось продвинуться ни на метр.

Н. Дмитриев-Оренбургский "Шипка"

10-14 августа турецкие атаки чередовались с контратаками русских, но русские держались и отбивали атаки. Шипкинское «сидение» продолжалось более пяти месяцев, с 7 июля по 18 декабря 1877 года.

В горах установилась суровая зима с двадцатиградусными морозами и метелями. С середины ноября снег завалил балканские перевалы, и войска жестоко страдали от холода. Во всем отряде Радецкого с 5 сентября по 24 декабря боевая убыль составила 700 человек, в то время как заболели и были обморожены 9500 человек.

Один из участников обороны Шипки писал в своем дневнике:

Сильный мороз и страшная метель: число обмороженных, достигает ужасающих размеров. Нет никакой возможности разжечь огонь. Шинели солдат покрылись толстой ледяной коркой. Многие не могут согнуть руку, движения стали очень затрудненными, а упавшие не могут подняться без посторонней помогли. Снег засыпает их за какие-нибудь три-четыре минуты. Шинели так замерзли, что их полы не сгибаются, а ломаются. Люди отказываются принимать пищу, собираются группами и находятся в постоянном движении, чтобы хоть немного согреться. От мороза и метели негде укрыться. Руки солдат прилипали к стволам орудий и ружей.

Несмотря на все трудности, русские войска продолжали удерживать Шипкинский перевал, и Радецкий на все запросы командования неизменно отвечал: «На Шипке все спокойно».

В. Верещагин "На Шипке всё спокойно..."

Русские войска, удерживая Шипкинский, перешли Балканы через другие перевалы. Это были очень тяжелые переходы, особенно для артиллерии: лошади падали и спотыкались, останавливая все движение, поэтому их выпрягли, и все оружие солдаты несли на себе. На сон и отдых им оставалось по 4 часа в сутки.

23 декабря генерал Гурко без боя занял Софию. Город был сильно укреплен, но турки не стали обороняться и бежали.

Переход русских через Балканы ошеломил турок, они начали поспешное отступление к Адрианополю, чтобы там укрепиться и задержать наступление русских. В то же время они обратились к Англии с просьбой о помощи мирного урегулирования своих отношений с Россией, но Россия отвергла предложение Лондонского кабинета, ответив, что если Турции угодно, она должна сама попросить о пощаде.

Турки начали поспешно отступать, а русские догоняли и громили их. К армии Гурко присоединился авангард Скобелева, который правильно оценил военную обстановку и двинулся к Адрианополю. Этот блестящий военный рейд решил судьбу войны. Русские войска нарушили все стратегические планы Турции:

В. Верещагин "Снежные траншеи на Шипке"

их громили со всех сторон, в том числе и с тыла. Полностью деморализованная турецкая армия обратилось к русскому главнокомандующему великому князю Николаю Николаевичу с просьбой о перемирии. Константинополь и район пролива Дарданеллы был уже почти в руках русских, как вмешалась Англия, подстрекая Австрию разорвать отношения с Россией. Александр II начал отдавать противоречивые приказы: то занимать Константинополь, то повременить. Русские войска стояли от города в 15 верстах, а турки тем временем стали наращивать свои силы в районе Константинополя. В это время англичане вошли в Дарданеллы. Турки понимали, что остановить распад своей империи они смогут лишь союзом с Россией.

Россия навязала Турции мир, невыгодный обоим государствам. Мирный договор был подписан 19 февраля 1878 года в местечке Сан-Стефано под Константинополем. Сан-Стефанский договор более чем в два раза расширял территорию Болгарии по сравнению с границами, намеченными Константинопольской конференцией. Ей передавалась значительная часть Эгейского побережья. Болгария становилась государством, простиравшимся от Дуная на севере до Эгейского моря на юге. От Черного моря на востоке до албанских гор на западе. Турецкие войска теряли право оставаться в пределах Болгарии. В течение двух лет ее должна была занимать русская армия.

Памятник "Оборона Шипки"

Итоги русско-турецкой войны

Сан-Стефанский договор предусматривал полную независимость Черногории, Сербии и Румынии, предоставление Черногории порта на Адриатике, а румынскому княжеству -Северной Добруджи, возвращение России юго-западной Бессарабии, передачу ей Карса, Ардагана, Баязета и Батума, а также некоторые территориальные приобретения для Сербии и Черногории. В Боснии и Герцеговине должны были осуществиться реформы в интересах христианского населения, равно как на Крите, в Эпире и Фессалии. Турция должна была уплатить контрибуцию в размере 1 миллиарда 410 миллионов рублей. Однако большая часть этой суммы покрывалась за счет территориальных уступок со стороны Турции. Фактической уплате подлежали 310 миллионов рублей. Вопрос о Черноморских проливах в Сан-Стефано не обсуждался, что свидетельствует о полном непонимании Александром II, Горчаковым и другим правящим лицам военно-политического и экономического значения для страны.

В Европе осудили Сан-Стефанский договор, и Россия сделала следующую ошибку: согласилась на его пересмотр. Конгресс открылся 13 июня 1878 года в Берлине. На нем присутствовали страны, не принимавшие участие в этой войне: Германия, Англия, Австро-Венгрия, Франция, Италия. Балканские страны прибыли в Берлин, но не являлись участниками конгресса. Согласно принятым в Берлине решениям, территориальные приобретения России свелись к Карсу, Ардагану и Батуму. Баязетский округ и Армения до Саганлуга были возвращены Турции. Территорию Болгарии урезали вдвое. Особенно неприятным для болгар было то, что их лишили выхода в Эгейское море. Зато существенные территориальные приобретения получили страны, не участвовавшие в войне: Австро-Венгрия получила в управление Боснию и Герцеговину, Англия — остров Кипр. Кипр имеет стратегическое значение в восточной части Средиземного моря. Более 80 лет англичане использовали его после этого в своих целях, а несколько английских баз и поныне остаются там.

Так закончилась русско-турецкая война 1877-78 годов, принесшая русскому народу много крови и страданий.

Как говорят, победителям все прощают, а неудачникам все ставят в вину. Поэтому Александр II, несмотря на отмену им крепостного права, сам себе подписал приговор через организацию «Народная воля».

Н. Дмитриев-Оренбургский "Захват Гривицкого редута под Плевной"

Герои русско-турецкой войны 1877-1878 г.г.

«Белый генерал»

М.Д. Скобелев был сильной личностью, волевым человеком. «Белым генералом» его называли не только за то, что он носил белый китель, фуражку и скакал на белом коне, но и за чистоту души, искренность и честность.

Его жизнь – яркий пример патриотизма. Всего за 18 лет он прошел славный ратный путь от офицера до генерала, стал кавалером многих орденов, в том числе самого высшего – Святого Георгия 4-й, 3-й и 2-й степеней. Особенно широко и всесторонне дарования «белого генерала» проявились во время Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Сначала Скобелев состоял при штабе главнокомандующего, затем был назначен начальником штаба Кавказской казачьей дивизии, командовал казачьей бригадой при Втором штурме Плевны и отдельным отрядом, овладевшим Ловчей. Во время Третьего штурма Плевны он успешно руководил своим отрядом и сумел прорваться к Плевне, но не был своевременно поддержан командованием. Затем, командуя 16-й пехотной дивизией, участвовал в блокаде Плевны и при переходе через Имитлийский перевал, внёс решающий вклад в судьбоносную победу, одержанную в сражении при Шипке-Шейново, в результате которой была ликвидирована сильная группировка отборных турецких войск, образована брешь во вражеской обороне и открыта дорога на Адрианополь, который вскоре и был взят.

В феврале 1878 г. Скобелев занял Сан-Стефано под Стамбулом, поставив тем самым точку в войне. Все это создало большую популярность генералу в России, ещё большую – в Болгарии, где память о нём «на 2007 г. увековечена в названиях 382 площадей, улиц и установленных памятниках».

Генерал И.В. Гурко

Иосиф Владимирович Гурко (Ромейко-Гурко) (1828 - 1901) - русский генерал-фельдмаршал, наиболее известный благодаря своим победам в русско-турецкой войне 1877-1878 гг.

Родился в Новогороде в семье генерала В.И. Гурко.

Дождавшись падения Плевны, Гурко в середине декабря двинулся далее и в страшную стужу и в бураны вновь перевалил через Балканы.

Во время похода Гурко всем подавал пример личной выносливости, бодрости и энергии, деля наравне с рядовыми все трудности перехода, лично руководил подъёмом и спуском артиллерии по обледенелым горным тропам, подбадривал солдат живым словом, ночевал у костров под открытым небом, довольствовался, как и они, сухарями. После 8-дневного тяжёлого перехода Гурко спустился в Софийскую долину, двинулся на запад и 19 декабря после упорного боя овладел укреплённой позицией турок. Наконец, 4 января 1878 г. русские войска под предводительством Гурко освободили Софию.

Для организации дальнейшей обороны страны Сулейман-паша привёл с восточного фронта значительные подкрепления армии Шакира-паши, но был разбит Гурко в трёхдневном бою 2-4 января у Пловдива). 4 января Пловдив был освобождён.

Не теряя времени, Гурко двинул к укреплённому Андрианополю кавалерийский отряд Струкова, который быстро занял его, открыв путь к Константинополю. В феврале 1878 войска под командованием Гурко заняли местечко Сан-Стефано в западном пригороде Константинополя, где 19 февраля и был подписан Сан-Стефанский мирный договор, положивший конец 500-летнему турецкому игу в Болгарии.