Интервью с преподавателем колледжа. Школа как мастерская мысли. Интервью с учителем года-­2014

Интервью филолога

Моя сестренка уже 6 лет работает в школе, и пусть профессия учителя не редкая, но все меньше людей идут работать в школу. Она старше меня на 14 лет, и как я ее помню, она постоянно учится. Работа учителя сложна: это постоянное саморазвитие и самосовершенствование. Раз в 3 года учителей отправляют на курсы, и потом они сдают экзамены. Сама я учусь в 9 «а» классе, скоро выпускные экзамены (ОГЭ). Я уже определилась с выбором профессии: хочу стать учителем музыки. Люблю петь, и хочу заниматься этим по жизни.

Привет. Задам тебе пару вопросов.

Конечно. Задавай.

Расскажи о себе: кем работаешь и как долго работаешь по этой профессии?

Я работаю в школе учителем русского языка и литературы сравнительно недавно. Сразу после университета меня взяли в штат моей школы, которую я закончила с отличием 6 лет тому назад.

Почему ты выбрала эту профессию?

Так получилось… Хотела стать журналистом, но для поступления в университет на эту специальность нужны были статьи, которых у меня не было. Как альтернативу мне предложили поступить на филологический. Что я и сделала. После окончания университета был выбор: стать учителем в школе или телеведущей, я выбрала школу.

Довольна ли ты своим выбором?

Работа учителя очень сложная и требует крепких нервов, терпения, знания своего предмета, но я довольна своим выбором.

Сложно ли было освоить эту профессию? Какое образование нужно получить для этого?

Я бы не сказала, что это легко. 6 лет напряженной учебы, затем практика, расслабляешься лишь на выходных, и то всю основную письменную работу оставляешь именно на выходные. Для того чтобы освоить эту профессию, необходимо получить высшее образование.

Нужны ли какие - то особые качества и навыки человеку, который решил стать специалистом в этой области?

- Да, разумеется. Огромная усидчивость, навыки грамотного письма, выразительного чтения, обаяние, индивидуальность, коммуникабельность, знание детской, подростковой и взрослой психологии, умение идти на компромисс и т.д.

С какими трудностями ты сталкиваешься в своей работе?

С трудностями, конечно, сталкиваются все, но в моей сфере и в наше время трудности стали массовыми. Дети не хотят читать, их трудно заинтересовать и поэтому кучу времени тратишь на поиски чего - то этакого, чтоб заинтересовать учеников.

Что самое интересное в твоей профессии?

- То, что каждый день разный. Ни один день и ни один урок за 6 лет не повторился. А однообразие, знаешь ли, вызывает скуку.

Позволяет ли твоя профессия творческие возможности, проявить себя?

Профессия учителя - одна из самых творческих, можно сказать, наряду с дизайнерами и стилистами. Урок - сценка, урок - КВН, урок - деловая игра, презентации, слайды, которые готовят и дети, и учитель, классные часы, внешкольные мероприятия формируют творческий подход к уроку.

Насколько твоя профессия полезна и важна для нашей страны?

Моя профессия - одна из самых важных в мире. Учитель формирует человека как личность. Взгляды на жизнь и характер, начитанность и грамотность идут из школы.

Сбылась ли детская мечта о будущей профессии?

Нет. Я мечтала стать археологом, но моя мечта так и осталась мечтой..

Приносит ли твоя профессия хороший доход?

В моем селе, где я живу и работаю, это очень даже хороший доход. Грех жаловаться (улыбается).

Только тем, кто в действительности любит детей, а также предмет «Русский язык и литература».

О чем бы ты хотела предупредить тех, кто собирается получить такую же профессию как у тебя?

Нельзя выбирать эту профессию тем, кто хочет на этом заработать. Это не та профессия, где можно разбогатеть. Частенько ползарплаты уходит на закупку материала, нужного на уроке(таблицы, демонстрационные карточки, аудио- и видеоматериалы и т.д.

Как ты видишь свою профессию в будущем?

Очень востребованной. Надеюсь люди поймут насколько важно быть грамотным, начитанным и умеющим выражать своё мнение. А основные обязанности учителя, на мой взгляд, именно такие.

Каким был первый день на работе?

Ой, было так страшно и волнительно. Япростоне привыкла быть в центре внимания, а теперь втянулась и жить без своей работы не могу

Ты гордишься своей профессией?

Да. Это одна из уважаемых профессий. Иначе и быть не может.

Сколько ты зарабатывала в первое время? А сейчас?

Помню моя зарплата была 5390 рублей. А сейчас 17200 рублей. Для моего региона неплохо.

У вас большой коллектив?

В нашей школе работает 41 учитель. Кто - то ушёл в декрет, кто - то наоборот вышел из декрета.

А учеников сколько? Много ли заинтересованных в учебе?

321 ученик. Немало. В основном это младшие классы и выпускные, кто планирует поступать.

А есть ли у тебя любимчики в классе?

Да, но я стараюсь всегда никого не выделять, потому что это очень мешает в работе.

Спасибо за ответы. Пока.

Не за что. Обращайся ещё.

Ученица 9 «а» класса Охлинской СОШ Омарова Хадижат

В этом году наша школа готовится отмечать славный юбилей, мы вспоминаем об истории школы, о победах наших учеников и свершениях выпускников, однако мы считаем, что в праздничной круговерти нельзя забывать о тех, на ком держится школа. Давайте вспомним о наших учителях и побеседуем с ними, пусть наш разговор будет совсем коротким, но мы постараемся задать нашим педагогам самые интересные вопросы, чтобы увидеть учителя с неожиданной стороны.

Итак, 12 класс открывает юбилейную серию интервью с учителями Kesklinna Gümnaasium:

Интервью с учителем английского языка Евгением Жигаловым

Я решил задать вопросы учителю английского языка, Евгению Жигалову. Евгений работает в нашей школе уже около пяти лет и всем нам успел запомниться и полюбиться.

- Почему вы решили стать учителем?
Я чувствовал в себе потребность кого-то чему-то научить.

- Какие вы можете назвать плюсы или приятные аспекты работы учителем?
Приятно, когда вижу хорошие результаты учеников на экзаменах и на олимпиадах. Также, мне интересно общаться с молодёжью и решать их проблемы.

- Негативное или положительное отношение учеников к вам как к учителю?
Отношения ученика ко мне зависит от результатов самого ученика.

Интервью с Мариной Сергеевной Гусевой

- Нравится ли Вам ваша работа?
Да, безусловно, я люблю свою работу, она приносит много эмоций и впечатлений. Мне очень нравится общаться с детьми. Помимо преподавания физической культуры у меня есть ещё и классное руководство, для меня это огромное удовольствие: организация мероприятий, беседы по душам, живое общение. Кроме того, я уделяю много времени подготовке учеников к соревнованиям. Участие в состязаниях, особенно победы воодушевляют и учеников и учителя. Своей любимой работе я посвятила 26 лет, могу сказать, что я фанат своей профессии.

- Каким, по Вашему мнению, должен быть хороший учитель?
Самые важные качества хорошего учителя - справедливость и честность. Я считаю, что ученики должны получать те оценки, которые они заслуживают, ни больше, ни меньше. Каждая оценка зарабатывается исключительно трудом, работой и упорством. В этом и заключается справедливость. К своему предмету я отношусь серьёзно и хочу, чтобы ученики это принимали и понимали.

- Какие качества Вы цените в учениках?
Прежде всего, ученик должен быть целеустремлённым, старательным, трудолюбивым и позитивным. Так как я являюсь учителем физкультуры, я ценю в учениках спортивные навыки и умения. Я люблю спорт и уважаю спортсменов, так как это тяжёлый труд, который воспитывает характер и формирует личность. Многие положительные качества я стараюсь воспитывать в своих учениках.

Интервью брала ученица 12 А класса Сидорова Дарья.

Интервью с Оксаной Александоровной Николаевой

Кажется, что педагог - простая профессия, однако, если вникнуть в его рабочую деятельность, то мы увидим, что это довольно сложная профессия. Она включает в себя не только обучение детей, но и воспитание в них морали, правильного поведения, почитание взрослых, ответственность за свои поступки и многое другое. Педагогический процесс направлен на развитие и формирование личности ребенка. Именно по таким признакам осуществляется обучение в Нарвской Кесклиннаской гимназии. Одна из преподавателей – Оксана Александоровна Николаева любезно согласилась ответить мне на несколько вопросов, связанных с ее профессиональной деятельностью.

1) Какие мечты детства вы воплотили в жизни?
- С детства мечтала стать учителем, мечта сбылась! Те мечты, которые остались, надеюсь когда-то воплотятся!

2) Какой был самый значимый успех в вашей жизни?
- Мой самый большой успех в жизни - моя семья, круг общения и все,что я имею на сегодняшний день.

3) Какой самый лучший совет, который вам дали?
- Советов в жизни было достаточно, но в жизни поступала по велению сердца и совести.

Интервью с Ольгой Петровной Максимовой.

1. Как начался ваш трудовой путь в качестве учителя английского языка?
Работать я начала в 1991 году в 14 школе. Преподавала в гимназии в 10-11 классах, вела уроки и во вторых классах.

2. Вы помните свой первый урок? Что Вы чувствовали тогда?
Свой первый урок я провела в Петрозаводске, будучи на учебной практике в 5 классе. В тот момент, конечно волновалась и даже боялась немного.

3. А у Вас был в школе любимый учитель? Какой предмет преподавал?
В школе, пожалуй, самым любимым был Ахмат Меджидович Алиев, он преподавал историю. Запомнился он именно тем, как преподносил новую тему урока. У него были весьма глубокие знания в истории, также все ученики в классе его уважали, одним только взглядом он мог восстановить тишину в классе.

4. Есть ли у Вас любимая книга?
У меня много любимых книг, но хотелось бы отметить «Над пропастью во ржи» Селинджера, я люблю читать эту книгу в оригинале- на английском языке, перечитываю и мысленно возвращаюсь в детскую пору.

Интервью с Сильвией Соо

Одним из самых любимых учениками и поистине веселых учителей нашей школы можно смело назвать Сильвию Соо, преподавателя музыки на эстонском языке. В честь 90летия нашей школы, я взяла у Сильвии Соо небольшое интервью.

Как ваши дети относятся к вашей работе? Пойдут ли они по вашим стопам?
Моей дочери 31 год. Она не собирается на работу. Говорит: «Мам, ты хочешь, чтобы я была такая же нервная, как ты?». И вот, муж ее кормит. Я говорю: «Доченька, надо». Всё-таки университет она закончила, но, к сожалению, работать она не хочет. Воспитывает ребенка, она порядочная, всё хорошо. Но нет, никогда не собирается идти в учителя. Дети изменились.

Считаете ли вы себя примером для подражания?
Меня воспитывали быть скромной, и я никак не могу ставить себя в пример. Кто хочет, тот возьмёт пример. Конечно, стараюсь, чтобы дети брали пример.

Что мотивирует вас каждое утро вставать на работу?
Я говорю: «Здравствуй, мой Боже. Дай мне сил, чтобы я смогла быть доброй учительницей».

Было бы просто замечательно, если бы в школе было больше таких замечательных, добродушных учителей, как Сильвия Соо, способных заинтересовать учеников своим предметом и добавить частичку юмора на уроке.

Надежда Макарова 12а

Интервью с Ольгой Александровной Лучкой

Как изменились школа и ученики за время Вашего преподавания?
Учителя стали более загружены выполнением своих обязанностей. Сама школа не изменилась. Ученики стали более продвинуты в плане технологий и владения информацией, могут давать советы учителям по многим вопросам. И это хорошо! Учёба – это процесс всегда взаимный, достичь успеха в котором можно только в сотрудничестве.

Какой совет Вы бы дали тем ученикам, которые хотят стать учителями?
Работа учителя в наше время может быть интересна молодёжи, которая готова всё время самосовершенствоваться, принимать вызовы быстро меняющегося мира, быть гибкими и открытыми ко всему новому. Только в этом случае работа учителя будет приносить удовлетворение и радость.

Когда вы впервые плакали на работе и почему?
В начале этого учебного года меня до глубины души тронула обратная связь на просмотренное в качестве домашнего задания видео одной ученицы, которая высказала своё беспокойство и озабоченность по поводу участи жителей развивающихся стран, которые вынуждены выполнять любую чёрную работу ради того, чтобы только прокормить свои семьи.

Интервью провела ученица 12 А класса Алина Лернер

Три вопроса педагогу. Интервью с Натальей Кахур.

- Что Вам больше всего нравится в Вашей работе?
- Работа учителя очень интересна и ответственна. Каждый день приносит что-то новое, всегда есть возможность творчески подойти к решению повседневных задач. Мне нравится передавать свои знания детям, видеть, что мой труд приносит пользу и помогает ребятам.

- Если бы у Вас был шанс поменять профессию, Вы это сделали бы?
- Сейчас, после многих лет работы в школе, мне трудно представить себя в какой-то иной роли, профессия учителя стала частью моей жизни. Педагогика- это настолько широкое поле для профессионального и личностного развития, что учиться и повышать свой уровень можно постоянно. Чем больше я работаю, тем больше понимаю, как многого я ещё хотела бы достичь.

- Есть ли у Вас хобби? Оно как-то связано с вашей работой?
- В свободное время люблю бывать на природе, читаю, в том числе знакомлюсь с новинками современной эстонской литературы, так как преподаю этот предмет в гимназии.

Мария Канатова, наш тайный агент в славном городе Тарту, взяла интервью у Леа Лембитовны Пильд, доцента и старшего научного сотрудника кафедры русской литературы Тартуского университета. Леа Лембитовна рассказала об учебе в Псковском музыкальном училище и Тартуском университете, о Заре Григорьевне Минц и «очеловеченном» научном общении, об атмосфере на кафедре русской литературы и изящности Юрия Михайловича Лотмана, о неожиданных вопросах иностранных студентов, увлечении фортепианной музыкой и положении филологии в мире.

- Первый вопрос: каким образом Вы попали на филологический факультет? Насколько мы знаем, Вы учились в музыкальном училище, после этого преподавали по классу фортепиано, и только потом поступили в Тарту. Расскажите об этом поподробнее.

Я думаю, что эти два заведения связаны между собой особым образом. Когда я поступила в музыкальное училище - это было в 74-м году - там еще преподавала сестра Юрия Михайловича Лотмана, Инна Михайловна Образцова, ныне покойная, она там была заведующей теоретическим отделением. Первый год я училась на заочном, но ее еще успела послушать. Это был какой-то знак, как я потом стала думать. А потом она ушла на пенсию, я перевелась на дневное отделение. Инну Михайловну заменил блистательный преподаватель, которого я до сих пор вспоминаю. Его звали Роман Евгеньевич Контаровский, он был заведующим теоретическим отделением, преподавал историю музыки и научил ее по-настоящему понимать (например, Пятую симфонию Шостаковича или балет Прокофьева «Ромео и Джульетта» я до сих пор помню по темам).
В моем сознании эти два учебных заведения - Псковское музыкальное училище и Тартуский университет - связаны фигурами преподавателей, потому что и там, и здесь у нас были очень яркие преподаватели. Я не стала продолжать занятия музыкой просто потому, что не поступила в Таллиннскую консерваторию и решила, что это не мое. Моя мама когда-то училась и у Зары Григорьевны, и у Юрия Михайловича, но не в университете, а в Тартуском учительском институте, когда они еще там преподавали, это было начало 50-х. И она высказала такую мысль, что я могла бы попробовать поступить сюда, что я и сделала. Я считаю, что это оказалось очень правильным решением.

- А как скоро Вы поняли, что хотите заниматься наукой?

Как ни странно, я с самого начала почему-то об этом думала. Я понимаю, что это с моей стороны было крайне самонадеянно. Почему? Потому что, когда я сюда поступила, я совершенно не имела представления о том, что такое анализ художественного текста. В школе (я закончила эстонскую школу в Печорах) мы этим никогда не занимались, но я читала какие-то литературоведческие труды, русскую литературу любила больше других литератур с ранних лет, знала, что если заниматься, то или Блоком, или Достоевским. И я вполне сознательно поступила в семинар прямо к Заре Григорьевне, а не, например, к Юрию Михайловичу, именно потому что Зара Григорьевна занималась этими двумя авторами. Как-то так получилось, что Зара Григорьевна обратила на меня внимание, и часть первой же моей курсовой работы она решила опубликовать в Блоковском сборнике (она была главным редактором этого издания с начала 1960-х гг., там публиковались, в основном, маститые ученые, студенты - не так часто). Конечно, это была абсолютно детская работа, но так все началось. Тогда для меня было очень важно, что все это (т.е. занятия Блоком, потом Чеховым) происходило рядом с Зарой Григорьевной. Поражали даже не столько ее научный талант и эрудиция (хотя, безусловно, и это), сколько человечность, доброжелательность, такт, выдержанность…

- Как формировался Ваш круг научных интересов?

Он формировался долго, то есть, скорее, все время расширялся, и опять-таки я не могла бы сказать, что формирование его закончилось. Сначала я написала, еще в семинаре, две работы по Блоку у Зары Григорьевны. Потом мы решили, что нужно как-то объединить литературоведческие интересы с музыкальными, и Зара Григорьевна дала мне тему "Звучащий мир в прозе Чехова", и два года был Чехов. Эти две темы, на самом деле, потом надолго определили круг моих интересов: русский символизм и литература второй половины ХIX века. После того, как я закончила университет, Зара Григорьевна решила, что я должна заниматься предсимволизмом. Она сама в это время писала статьи о предсимволизме и дала мне тему по Короленко (нужно было проанализировать, как он вписан в систему предсимволизма). А потом Зары Григорьевны не стало, это было в 90-м году, и это было катастрофой. Не только потому, что нужно было искать другого научного руководителя. Стало понятно, что такого, «очеловеченного» научного общения больше не будет. В течение какого-то времени я просто не понимала, что я буду делать. Потом придумала себе тему "Тургенев в восприятии русских символистов". Опять в центре - русский символизм, но уже гораздо более широкий круг авторов, а с другой стороны, - литературная традиция второй половины XIX века. После защиты диссертации (в 1999 г.) я вернулась к теме предсимволизма в том ракурсе, как его представляла себе Зара Григорьевна: это поэзия Случевского, мемуарная проза Ясинского, и, наконец, - Фет. Постепенно выяснилось, что поэзий Фета можно заниматься и совершенно самостоятельно. И, конечно, я занимаюсь эстонской литературой, прозой выдающихся эстонских писателей - Таммсааре, Кросса. Мы живем в Эстонии, поэтому странно было бы не видеть и не слышать того, что находится вокруг нас.

- Расскажите побольше о том, как это было: учиться у Юрия Михайловича, у Зары Григорьевны. У каждого, кто с ними сталкивался, тем более учился, есть что рассказать особенного. Что лично на Вас повлияло, на Вашу деятельность?

Опять-таки я вспоминаю второй курс, когда я перевелась на дневное отделение и поступила в семинар Зары Григорьевны. Жизнь в Тарту оказалась воплощением моих представлений о счастье, если считать счастьем полноту жизни и яркость впечатлений. Все это время мы практически каждый день, или через день, слушали лекции Юрия Михайловича и Зары Григорьевны. Я училась в эстонской группе, как закончившая эстонскую школу, и лекции по истории русской литературы первой половины XIX в. нам читала Любовь Николаевна Киселева .Но я еще параллельно ходила в русскую группу слушать Юрия Михайловича. Должна признаться, что на втором курсе я очень мало что понимала в содержании этих лекций. Было ощущение священного трепета, было понимание, что это выдающийся человек, совершенно особый. И это слушание лекций на втором курсе и общение, которое с Зарой Григорьевной и Юрием Михайловичем уже началось - это и было счастье. Было постоянное интеллектуальное и эмоциональное напряжение. Оно окрашивало все существование.
А потом мы, семинаристы, часто стали бывать у профессоров дома. Занятия наукой для Зары Григорьевны и Юрия Михайловича было образом жизни, стилем жизни. Они все время были заняты (не только писанием статей и корректурой изданий, но и чтением студенческих работ). Зара Григорьевна часто ложилась спать в два часа ночи; Юрий Михайлович, по-моему, вообще не ложился, я не знаю, спал ли он. Мы все знали, что он ночью сидит в кабинете и что-то пишет (и при этом слушает классическую музыку). В том году, когда я перевелась на дневное отделение, в семинаре у Зары Григорьевны нас было шестнадцать человек. Конечно, это безумно много. Удивительно, что в занятиях у Зары Григорьевны не было иерархии. Она никогда не говорила "я сейчас должна заняться своими делами или делами Юрия Михайловича, а ваши работы я потом прочитаю". Она занималась со всеми, даже с самыми слабыми студентками своего семинара. Она правила, дописывала, вписывала в студенческие работы целые фрагменты. Она радовалась, когда слабый студент делал хотя бы небольшие успехи. Это был именно стиль жизни, и поскольку мы с ним свыклись, мы не могли себе представить потом, что можно жить как-то иначе. Что ты отработал восемь часов, пошел домой, включил телевизор и забыл обо всем. Телевизора у Зары Григорьевны и Юрия Михайловича вообще не было, никогда.
Когда приходили студенты, конечно, все вместе накрывали стол, ставили чайник; всегда выходил из своего кабинета Юрий Михайлович. Он в быту был изящен: он вообще был очень изящный человек, даже когда читал лекции, было видно, что ему не все равно, как, например, сочетаются его жесты или одежда с тем, что он говорит. Я не знаю, насколько он над этим работал, потому что я его увидела уже абсолютно сложившимся человеком. Юрия Михайловича я воспринимала, конечно, с дистанции, потому что он не был моим научным руководителем, я видела его вот так, дома или на лекциях. А с Зарой Григорьевной у нас были более тесные отношения: с ней можно было говорить и «о жизни», она это любила. Она была демократична и не стремилась дистанцироваться от студентов, была для них всегда открыта. Хотя, когда мы сидели на семинаре и смотрели на нее, безусловно, все понимали, что это выдающаяся личность. У нее была редкая особенность, которую отмечали многие мемуаристы: она могла делать несколько вещей одновременно. Например, слушать доклады на студенческой конференции и писать свою статью. Или на семинаре сидеть, слушать реферат и что-то еще обдумывать. По ее лицу было видно, насколько она сосредоточена, она была необыкновенно красива в эти моменты. И вообще - красива.
И, в отличие от большинства женщин, серьезно занимающихся наукой, очень добра.
Моя мама рассказывала, что когда она ездила в Таллин на учительские курсы, собирались преподаватели со всей Эстонии, и когда Зара Григорьевна или Юрий Михайлович входили в аудиторию читать лекцию, то все учителя вставали. А если входил какой-то другой лектор, то не вставали (смеется). То есть абсолютно особое отношение.

- Как раз следующий вопрос: как изменилась атмосфера на кафедре с тех пор и что сохранилось?

Как вам сказать, мы были все-таки студенты, потом аспиранты. Когда мы приходили на кафедру, то наблюдали эту жизнь с некоторой дистанции. Конечно, атмосферу на кафедре определял Юрий Михайлович: уникальная личность, гениальный человек и ученый. И понятно, что когда в ученом сообществе находится такой человек, то вокруг возникает большое напряжение. Сосуществовать с ним рядом, я думаю, было непросто. И все равно, когда мы приходили, мы всегда видели только доброжелательность, ощущали уютную атмосферу.
Как эта атмосфера изменилась? Ну, изменилась, прежде всего, потому что нет больше Ю рия Михайловича и нет больше Зары Григорьевны, уникально одаренных людей. Но, несомненно, многое в атмосфере сохранилось. Я считаю, что у нас на кафедре сейчас сложилось сообщество тоже во многом уникальное, потому что у нас между собой хорошие взаимоотношения (вообще-то это редкость). Кроме того, мы усвоили, видимо, от своих учителей, что ничего нельзя делать поверхностно, чисто формально. И не только мы, но и молодое поколение, которое сейчас у нас работает, которое мы воспитали: Мария Боровикова, Дмитрий Иванов, Тимур Гузаиров - все они занимаются наукой глубоко и серьезно.
Один из основных смыслов нашей деятельности я вижу именно в том, что мы должны передать своим ученикам то, что получили от своих учителей.

- Вы читали лекции во многих европейских университетах. Расскажите как опыт преподавания, опыт коммуникации со студентами и общая атмосфера там отличаются от того, что происходит в Тарту - того, к чему Вы привыкли?

Когда приезжаешь в другое место, в тот же Милан, например, или Мюнхен, или в Ригу - ты совершенно не знаешь этой чужой среды, и ты предлагаешь что-то свое. Но понятно, что у тех, кто тебя слушает - итальянцы, или немцы, или латыши - у них есть свой культурный фон, и они воспринимают это с какой-то своей точки зрения, иногда совершенно неожиданной для меня как лектора. И в этом смысле, конечно, такой опыт чрезвычайно полезен, потому что он, в свою очередь, готовит к последующим неожиданностям. Как правило, они задают вопросы, эти иностранные слушатели, что несколько отличает их от наших студентов, потому что у нас бывают группы, где в течение семестра слышишь очень мало вопросов, даже встречались курсы, где вообще не задавали вопросов - это как-то разочаровывает. Скорее, за границей всегда бывает какая-то повышенная активность, повышенный интерес. Но, может быть, это объясняется просто приездом иностранного лектора. Я не знаю, как эти студенты ведут себя со своими преподавателями.

- Вы и в России читали лекции.

Да, последний опыт был как раз в Москве, в Московском университете (я читала лекции о поэзии Фета). Должна сказать, что на лекциях была прекрасная атмосфера. Слушатели были уже, наверное, подготовлены к таким лекциям Михаилом Сергеевичем Макеевым, - известным некрасоведом. Он сам был очень хорошим слушателем - компетентным, заинтересованным, внимательным.

- Каковы Ваши ненаучные интересы?

Основной мой ненаучный интерес - это музыка. Так получилось, что я перестала играть на фортепиано, но зато я очень много слушаю. Если раньше не любила музыку современных композиторов, даже очень талантливых, то последнее время я стала их слушать (Шнитке, Пярт, Губайдуллина). В Москве есть радиостанция «Орфей», транслирующая классическую музыку, как они сами говорят, единственная радиостанция такой направленности в России. Если я дома, у меня это радио звучит с самого утра и часов до десяти вечера. Еще я люблю слушать одни и те же произведения в разном исполнении. Допустим, Марта Аргерих и Альфред Брендель играют произведения Шуберта или Рихтер и Глен Гульд играют Баха и т.д. Я предпочитаю, конечно, фортепианную музыку, но в последнее время все больше увлекаюсь вокальными жанрами (очень люблю Чечилию Бартоли, Юлию Лежневу). Недавно как-то особенно увлеклась еще балетными спектаклями - вдруг открыла для себя масштаб одаренности Николая Цискаридзе и поразилась, что в наше время живут люди, универсализм таланта которых, скорее, ассоциируется с эпохой Возрождения…

- Ну и напоследок такой общий, очень широкий вопрос. Что Вы думаете о настоящем филологии и каким видите ее будущее?

Любой филолог скажет Вам, что настоящее филологии - не очень радостное: инвестиции финансов в гуманитарные дисциплины невелики. Но, в принципе, такое положение характеризует филологию не только в Эстонии или в России, но и во всех европейских странах, можно сказать, во всем мире. Все-таки мне кажется, что будущее у филологии есть, но филологией, скорее всего, будет заниматься небольшое количество людей (как, впрочем, и сейчас), для которых это интересно, важно - я имею в виду литературу в данном случае. Я думаю, что здесь массовость не обязательна.

Фотографии Екатерины Вансович.

Мы же попробуем узнать из первых уст, так ли страшен черт, как его малюют. Героиня нашего интервью проработала в школе преподавателем русского языка и литературы год, не имея педагогического образования. Она утверждает, что работа в школе совсем не так ужасна, даже если дети сложные, а опыта в преподавании нет совсем.

- Расскажи, в какой школе ты работала?

Я попала на работу в самую обычную петербургскую школу, когда приехала в Северную столицу в поисках приключений. Хотя назвать эту школу «обычной» будет не совсем верно. В Санкт-Петербурге почти все школы необычные, а в центре, где расположено мое бывшее место работы, так и вовсе одни сплошные лицеи, гимназии и продвинутые программы. Так что «обычность» школы как раз и была ее необычным фактором.

В этой школе учатся те дети, которые живут в двух шагах от Невского проспекта и музеев из туристической программы, но при этом не имеют достаточно социального капитала в семье, чтобы пробиться в действительно мощную школу с солидной историей и репутацией. Почти у всех из них неполные семьи, трудные жизненные ситуации, два десятка соседей в коммунальной квартире и мало надежд на поступление в вуз.

В том классе, где я была руководителем, отцы имелись только в 3 семьях из 26, в остальных или ушли из семьи, или сидели. Либо дети вообще были сиротами и жили у бабушек, дедушек и теть.

К девятому классу 4–5 детей из каждого класса вставали на учет к инспектору по делам несовершеннолетних. Даже у меня в пятом классе уже такая девочка была, хотя, казалось бы, молоко начальной школы еще на губах не обсохло. А еще много мигрантов, где-то процентов по 10 % в каждом классе, они по-русски говорят крайне слабо.

Ученики этой школы были настолько далеки от идеальных гимназических идеалов, что за пару лет до моего прихода руководству пришлось упразднить 10-й и 11-й классы. Настолько мало детей оставалось после девятого и хотело получить полное школьное образование или пытаться поступить в высшее учебное заведение.

Не думайте только, что это школа для трудных подростков или какое-то спецучреждение. Самая обычная школа, каких много в каждом городе, они растворены между образовательных заведений с громкими именами, и никто на них внимания не обращает. Никаких олимпиад, никаких титулов, никаких педагогов с медалями и грантами, но и в таких школах учатся тысячи и тысячи детей, которые требуют внимания. Когда я искала работу в школе, то перевидала в Петербурге десятка два таких мест.

Сколько тебе тогда было лет? Почему вообще решила вдруг стать учителем в этом возрасте без соответствующего образования?

Я в эту школу пришла, когда мне только-только исполнилось 26. Закончила до этого филфак и несколько лет работала редактором и PR-менеджером в родном городе, потом решилась на переезд, а вместе с местом жительства сменила и профессию.

Двадцать шесть - не самый юный возраст для педагога, но в этом месте я оказалась самой молодой из всего педагогического состава на 35 человек.

Сложно объяснить, почему вдруг я решила сменить профессию. Может быть, именно переезд так повлиял: в моменты неудобства и экзистенциального кризиса всегда острее осознаешь жизненные ориентиры. Я до сих пор считаю, что стала бы хорошим учителем на веки вечные, если бы не обстоятельства, но сейчас возвращаться в профессию уже поздновато. Этот год был хорошим опытом, пусть и непростым, и я вспоминаю о нем исключительно с теплотой. Поэтому сейчас с вами и беседую - может быть, кто-то после моего рассказа тоже решит выйти из зоны комфорта и перестанет бояться учительской непростой стези.

Я вообще считаю, что хороший учитель - это не тот, кто получил соответствующее образование. Может быть, их и правда учат каким-то секретным техникам, которые позволяют лучше вкладывать знания напрямую в головы учащимся. Но самим детям куда важнее человеческое к ним отношение, которого в школах ой как не хватает. А школьные программы такие несуразные, по крайней мере в моей области русского языка и литературы, что там хоть десять педагогических вузов закончи, всё равно лучше ничего с образованием не станет.

Хороший учитель - это тот, который готов помочь детям в неравной борьбе с нашей системой образования. Он борется с ними на одной стороне, а не против них, но при этом и на шею себе сесть не дает. Если кто-то осознает в себе такое желание помочь детям, то из него выйдет отличный педагог, даже если он сам учился на кого-то другого.

- А это вообще возможно - стать учителем в школе без педагогического образования?

Сложно, но можно. В школы с громкими именами человека «с улицы» не возьмут, но и желторотого новоиспеченного выпускника педа тоже. Там царствуют бумажки и звания. В некоторых школах проверки настолько замордовали руководство, что они тоже не берут людей со смежным образованием. Например, в некоторых местах мне отказывали в собеседовании, мотивируя это тем, что им можно брать учителей только с маркировкой «педагог», «воспитатель» или «психолог» в дипломе.

Некоторые школы в выборе педагогов совсем непритязательны, особенно когда началась чехарда с постоянными сменами стандартов образования (ФГОС), и старые опытные учителя не успевали за этими требованиями.

В одном месте, куда я пришла пообщаться с директором, он выскочил из подсобки в одной майке-алкоголичке, весь красный и потный, схватил меня за руки и пытался заставить подписать все документы, даже не посмотрев мои бумаги. «Будете преподавать русский, литературу и английский!» - радостно кричал он, одной рукой распечатывая договор, а второй - достругивая что-то рубанком.

«Какой английский? - ужасалась я. - Я же на филолога училась, русская словесность, английский знаю в основном по школе». «Ничего-ничего, - успокаивал он меня, - никакой разницы. Что русский - язык, что английский - язык, а у нас страшно учителей не хватает!»

В итоге мне с нулем лет работы педагога, филологическим дипломом и смутным представлением о работе учителя предложили место в трех школах, каждая из которых была в пешей доступности от места проживания. Выбрала ту, к которой ходить красивее всего, мимо Музея Арктики и Антарктики. Правда, это не единственный фактор для выбора.

По сути, меня там директриса взяла на слабо. Она не стала придумывать никаких завлекалочек, а честно сказала, что придется взять пятые классы и восьмые. И что один восьмой класс - жуткий кошмар, от которого каждый год по несколько учителей отказываются.

Я сама в таком училась и решила, что это хороший челлендж. Если справлюсь с хулиганами и грозой школы, то мне точно место в профессии.

- Справилась?

Можно и так сказать. Сделать из них отличников, как в советских фильмах, конечно, не получилось. Все-таки три года беспорядочной смены учителей, каждый из которых не успел ничему путному их научить, сказались на общем уровне. Мы в восьмом классе изучали едва ли не то же самое, что в пятом, потому что они не то что это не помнили, а вообще не знали.

Зато в общении и в порядке с классом никаких проблем не было. Матерые преподаватели поначалу меня очень жалели и регулярно прибегали проверять, не случилось ли у меня там еще истерики посреди урока. Потом пытались выспросить рецепт, как я с этими «отпетыми негодяями» нашла общий язык. А там и секрета-то не было, достаточно было просто не считать их априори отпетыми негодяями. Обычные дети. Хамоватые, несколько сложных скандалистов, но для подростков это не то чтобы нестандартное поведение.

Я убеждена, что у детей и подростков очень тонко настроенная чуйка на уважение. Они всегда чувствуют, когда другой человек считает их личностями, а когда - враждебной биомассой для обработки. Просто не держите детей за дурачков и поощряйте их, а не ровняйте с грязью, тогда они горы ради вас свернут.

Ко мне эти же восьмиклассники прибегали жаловаться, что их математичка напрямую называет баранами, а физичка - тупыми. Какое же после этого желание торчать на уроке у такого учителя? Начинают кидаться портфелями, переворачивать парты, глумиться и доводить недальновидных преподавателей до слез. Вызывать родителей у таких хулиганов бесполезно. Все равно не придут, а если придут, то будут себя так же вести, как и дети.

Может быть, они не схватывали все на лету и часто скучали во время многих уроков, но все-таки можно в любую голову вложить хоть часть знаний. Я себя не тешу иллюзиями: многие мои уроки были скучными, особенно по литературе, которую и мне-то часто было скучно по программе читать, и я из кожи вон лезла, чтобы хоть что-то сделать поинтереснее. Зато когда один такой «трудный» восьмиклассник-боксер умудрился получить честную (не натянутую даже!) четверку, то он потом с ней в дневнике и мной селфи делал и на каждом углу показывал. Утверждал, что это вообще его первая четверка по предмету с начальной школы.

Один раз восьмиклассники стырили у меня из сумки, оставленной за столом, флешку. Я другим учителям не стала рассказывать, потому что они уже жаловались, что это все «ворье проклятое» и «ничего оставить нельзя». Не стала давить на класс и объявлять их виновными, хотя было ясно, что это кто-то из них. Спокойно поговорила, рассказала, что флешка не моя и на ней важная информация, я уверена, что никто из них не хотел плохого и если взял, то по ошибке. Дескать посмотрите по своим вещам дома, вдруг случайно захватили, с кем не бывает, я же верю, что вы нормальные ребята, а не как про вас слухи распускают.

На следующий день прихожу к ним на урок - а на столе лежит эта флешка и шоколадка. Сложная ситуация, не спорю, не было уверенности, что все разрешится, но как приятно получить такой результат. Все-таки подростки всегда открыты для тех, кто их слушает, уважает и не прессует.

Гораздо сложнее оказалось с пятыми классами, где мне тихой сапой всучили классное руководство. Дети там были после хорошего опытного педагога в начальной школе, неглупые и относительно послушные, но с ними было всё равно в сто раз тяжелее, потому что они требовали еще больше внимания.

- В чем вообще состояли твои обязанности? И чем отличается классное руководство от обычного преподавания?

Просто преподавание и классное руководство - это небо и земля. Если у тебя просто уроки, то жизнь проста и прекрасна. Утрирую, конечно, но тогда твой рабочий день достаточно стабилен. Приходишь, оттарабаниваешь нужное количество уроков, потом готовишь уроки по программе на следующий день, заполняешь нужную тонну проклятых бумажек (половина из которых никому и никогда не понадобится), забираешь тетрадки на проверку и уходишь домой счастливый и безмятежный около трех часов дня. Вообще, у нас в школе так и было заведено: рабочий день считался до трех, при том что уроки заканчивались в час. Но почти все классные руководители оставались при этом до пяти-семи часов вечера, пока сердитый охранник не гнал нас прочь поганой метлой.

Что такое классное руководство? Это огромный геморрой, за который вам доплатят в лучшем случае тощенькие пару тысяч в месяц.

Вы будете заполнять в сто тысяч раз больше бумажек, чем обычно, забивать стрелки с преподавателями по поводу учеников, бесконечно подсчитывать какие-то цифры, общаться с родителями, ходить на экскурсии в скучные и не очень места, принимать звонки в любое время дня и ночи, жить без выходных, мирить поссорившихся подружек и утешать драчунов после бурной схватки на портфелях, одновременно назидательно показывая им увесистый кулак. Вам придется узнать подробные биографии, Ф. И. О. и бытовые мелочи десятков семей, познакомиться с кучей народа и еженедельно собирать дневники на проверку, в которых всё равно все страницы останутся пустыми. Худшее же, что можно придумать, - это классный час, который детьми воспринимается как повинность и лишнее учебное время, когда можно было бы бегать на улице.

Учебные планы требуют от классных руководителей целой кучи разнообразных вещей. Например, обязательное культурное мероприятие в такой-то период, посещение «места интеллектуального досуга» с такой-то периодичностью и выпас детей по музеям как можно чаще.

Учителя постарше настолько пренебрежительно относились к этой сфере, что детей брали неизменно только в те музеи, которые через дорогу. Для галочки. В итоге восьмиклассники были в Музее Арктики и Антарктики 12 раз, а пятиклассники - трижды.

Я применяла все свое хитроумие, чтобы обойти бюрократические схемы. Как-то раз мы сформулировали наш «культурный поход» как «укрепление связей нового классного руководителя с составом обучающихся», отпросились у учительницы истории и на полдня ушли в развлекательный детский центр с лазертегом и игровыми автоматами. Однако чаще всего такой финт не провернешь.

С классным часом и того хуже. Сверху приходят обязательные темы для учащихся, и по ним нужно отчитаться с фотографиями и подробной занудной формой. Многие из них интересны примерно так же, как творчество Влада Сташевского в 2018 году. Тут мы вообще с классом филонили вовсю: делали один красивый слайд по теме, его автор в порядке живой очереди получал пятерку в журнал, затем весь класс фотографировался на фоне слайда с улыбкой во все 28 зубов (или сколько их там у пятиклассников?) и спокойно расходился по домам. В итоге мы были единственными во всей школе, кто не только выполнил план по классным часам, но и перевыполнил его, нас все ставили в пример, и пятиклашки раздувались от гордости. Мало того что они молодцы, так еще и с учителем связывает общая хитрая тайна.

Тут можно начать занудно брюзжать, что чему учат детей, обманывать нехорошо… Но это все педагогические идеалы в вакууме. Дети прекрасно понимают, когда ерунда делается для галочки и ею можно пренебречь, а когда обман - это действительно ложь. Классные часы с интересными темами мы проводили без проблем, и ученики сами с большой охотой готовили к ним тему.

Как-то на классный час пригласила к ним видеоблогера, который в то время был популярен среди школьников. Ох, что тогда творилось: вся школа сбежалась под двери кабинета, и нам пришлось дорогу сквозь толпу расчищать, как сквозь фанатов на рок-концерте.

Мои малявки потом попали в видео этого блогера и несколько месяцев ходили, задрав нос, снисходительно отвечая на расспросы более старших товарищей.

- Что сложнее всего делать классному руководителю?

Родительские собрания невыносимы. Уговорить родителей что-то сделать практически невозможно, все сразу становятся занятыми.

Очень не хватает времени поговорить с каждым родителем о каждом ребенке отдельно - но и не хочется держать всех слишком долго. Я на первое время даже практиковала частные беседы с каждым родителем, когда у него есть время, но они страшно боялись этих встреч. Родитель одного мальчика из Узбекистана пришел на встречу с коробкой шоколада и огромной охапкой алых роз. Его сын два месяца не сдавал дневник на проверку и замазывал двойки в нем корректором, рисуя поверх дрожащие гигантские пятерки. На вопрос: «Почему замазка?» отвечал отцу, что в российских школах так и принято.

Сложно пытаться примирять детские конфликты, когда они вспыхивают в классе, а без них в этом возрасте никак. Игнорировать их нельзя, потому что иначе какой же ты классный руководитель. Каждая ссора - это и твоя ссора тоже. Один раз пришлось прибегнуть к мракобесию в виде НЛП, когда поссорились две лучшие подружки. Я попросила их излить на двойной листочек всю обиду на свою товарку, обозвать ее всеми ужасными словами, а потом мы ритуально эти листочки порвали и закопали. Очень хихикали, пока писали и закапывали, заодно и помирились.

Бывали и совсем нестандартные ситуации.

Один мальчик решил признаться другой девочке в любви, но выбрал для этого совершенно небанальный способ (и это в пятом-то классе, какая же у него теперь, наверное, фантазия). Он взял общую тетрадь в 64 листа и изрисовал каждую ее страничку пенисами.

Сотни пенисов, причем все разные по виду и форме, ни один раз не повторился, словом, вложил всю душу. Тетрадку подарил возлюбленной, та оказалась очень практичной, не стала сразу действовать на горячую голову, а взяла презент домой, чтобы обдумать план дальнейших действий и достойный ответ. Дома тетрадку нашли родители и схватились за голову, начали вызывать родственников мальчика чуть ли не на дуэль. В общем, пришлось неделю потратить, чтобы всех успокоить. Тетрадку конфисковали, как вещдок, она осталась в кабинетном шкафу в качестве наследия для следующего классного руководителя. Что угодно бы отдала, чтобы увидеть ее лицо, когда та ее нашла и открыла.

А еще сложно на Первое сентября. Мне вручили 26 букетов, один больше другого. И отказываться неудобно, и тащить невозможно, и разместить негде. Все-таки родителям надо кооперироваться и в такие моменты приобретать один букет сообща: и дешевле, и практичнее. У меня комнатка была в шесть квадратных метров, где я временно жила, так букеты всю ее заняли.

- Кстати, про Первое сентября. Что учителя делают перед ним целое лето и на других каникулах?

Летом, как правило, отдыхают. Без этого никак, выгорание дикое, особенно после весенних экзаменов.

Если бы не было летних каникул, то учителя, наверное, глотки ученикам и их родителям разрывали бы через некоторое время.

Но учительские летние каникулы не равняются ученическим, гораздо меньше.

Сначала нужно закончить все дела с экзаменами, проверками, сдачами кучи бумажной статистики, итогов и прочей дребедени. Это может затянуться вплоть до июня, особенно если работаешь со старшими классами. Потом отдыхаешь, а где-то в середине августа или даже чуть раньше надо вернуться в школу и подготовить учебный план, потом утвердить его на сотне инстанций, особенно если грядут проверки. Стандарты и прочие мелочи постоянно изменяются, так что даже если план идеально работал сколько-то лет, его могут попросить напрочь переделать. Ужасно тягомотная работа, особенно потому, что она все равно будет далека от реальности.

- Эффективность учителя тоже оценивается по плану?

Само собой. Хотя на самом деле эффективность учителя оценивается по тому, насколько он умеет работать со скользкими бумажками, подтасовывать реальность и смещать акценты. Это черная сторона педагогики. Не буду утверждать, что такое в каждой школе, ведь в каждой школе я не была и не работала. В нашей работало правило, что без бумажки ты сам знаешь кто.

Дети, уроки, посещения выставок, оценки, классные часы - любая школьная деятельность монотонно перерабатывается в цифры статистики. Настоящий постмодернизм и оцифровка реальности. Как педагогу-предметнику мне нужно было оценить и высчитать целые кучи разнообразных процентов, вмещая личности учащихся и их способности в эти числовые показатели.

Учителям невыгодно, чтобы школьники плохо учились, потому что тогда его цифровой показатель падает, репутация снижается и дело может даже дойти до серьезных вдумчивых бесед с завучем, хотя она обязана их проводить тоже только для галочки и прекрасно понимает реальную ситуацию. Но ей тоже надо всю эту информацию примерно в той же форме подбивать.

- От этих показателей зависит зарплата?

У нас не зависела. Знаю, что бывают надбавки за хорошие показатели, но это редко. Чаще всего эти показатели нужны для того, чтобы повысить свой учительский статус. А вот это уже не пустой звук: от статуса и прочих регалий зависит то, какую зарплату ты будешь получать.

Вообще, рассчитать среднюю зарплату учителя невозможно, хотя все это пытаются сделать. Очень много факторов на нее влияет. Стаж работы. Категория. Количество рабочих часов. Классное руководство. Наличие сертификатов и прочих регалий. За проверку тетрадей платят отдельно!

У меня никакого стажа работы и категории, никаких сертификатов. Тетради проверяла много, классное руководство было, ставки было полторы (то есть очень много: почти все уроки каждый день без окон). Зарплата выходила около 30 тысяч рублей, для 2014 года по Питеру - не так уж плохо в гуманитарной сфере.

И это с тем расчетом, что каждый год зарплата будет расти, особенно если стараться и крутиться, потому что каждая мелочишка чуть-чуть да повышает общий коэффициент, на который умножается ставка.

Опытные преподаватели вполне могли позволить себе жить без классного руководства и на неполную ставку. Бонусы набегали неплохие. Однако опять же многое зависит от ситуации. Вот у учителя русского языка и литературы всегда много работы и уроков. А у некоторых других предметников гораздо меньше. Кто-то может полную ставку даже не набрать.

- Много было таких опытных коллег? Какими они вообще были?

Да почти все были опытные. Иногда настолько опытные, что на них уже мох вырос. Сплошь старая школа. Была одна девушка на пару лет меня старше и пара учительниц около 35 лет. Всем остальным далеко за 40, а еще чаще за 50, кому-то даже и за 60.

Я теперь натренированная и в толпе отличаю таких педагогов старой школы по внешнему виду. В 95 % случаев это либо корпулентные дамы, либо сухие и тощие, но непременно в неуловимо одинаковых полустрогих одеяниях (юбках или костюмах), которые словно припорошены пылью. В руке - огромная сумка, в которой может поместиться три десятка тетрадей на проверку и какой-нибудь нерадивый ученик. Обязательно массивные и обильные украшения, а также такое выражение лица, будто тобой уже недовольны, хотя ты еще ничего не сделал. У меня даже теория есть насчет этих ярких украшений, что так компенсируется недостаток красок из-за дресс-кода.

Дресс-код, кстати, всегда есть. Существует список цветов и одежды, которую носить нельзя, его обязательно оглашают всем учителям. Ведь всем известно, что если ученик увидит, к примеру, красную блузку, то весь день насмарку.

Красный - цвет опасности, и бедный школьник так перевозбудится, что не сможет сосредоточиться.

Зато вот моя наставница была совсем другим человеком, хотя ей уже за 60. Чудаковатая такая и очень милая, увлеченная, так что ей ученики все прощали. За каждым молодым учителем такой наставник в школе прикреплялся, чтобы делиться опытом и советами, книжками и прочей помощью. Татьяна Николаевна работала на полставки словесником, потому что учителей очень не хватало. С электронной доской, которую тогда насильно везде вводили, совладать не могла, с компьютером не дружила, зато с детьми прекрасно ладила, как добрая бабушка из мультиков. Ученики несколько снисходительно к ее мурлыканью относились, но все равно любили. Жалко, что такой настрой больше никому из окружения не передался.

В целом учителя показались мне очень напуганными современностью, не любящими перемен, не очень интересующимися детьми. Как если бы они работали в офисе, а дети были бы скучными бумажками, которые проходят через их руки по долгу службы. Как там сейчас говорят - это мое оценочное суждение, не претендует на истину или обобщение.

- А мужчины в коллективе были?

Только физрук. Молодой и загадочный, потому что он вечно где-то пропадал. Все девчонки поголовно в него были влюблены (может быть, потому что больше не в кого было) и на уроки физкультуры накладывали такую боевую раскраску, что удивительно, как она с потом не затапливала подвал. Наличие такой же молодой жены их не останавливало, даже придавало пикантность. Жалко его, в общем, трудно, наверное, пришлось. Ушел через полгода. Может быть, не выдержал эротические фанфики, которые на него девчонки писали.

- А ты откуда о них узнала?

Сами же девчонки и показывали, хвастались. Писали они их куда старательнее, чем сочинения. Наверное, сейчас тщеславно прозвучит, но со мной многие старшеклассницы приходили просто потрындеть, потому что я не всплескивала в ужасе руками, не читала нотации и не бежала тут же стучать их классным руководителям. А очень часто и весьма продуктивные разговоры были. Например, посоветовала учить английский с помощью субтитров и сериалов, так они потом приходили и благодарили меня за это.

Но вообще с девочками в этом возрасте трудно.

Самые главные скандалистки - всегда девочки. Почти в каждом подростковом классе есть такая задира, которая специально учителей на прочность проверяет и ищет точку кипения.

В моем «трудном» восьмом такая хулиганка дошла до матюков и истерики с разбиванием каких-то бутылочек лака о стол. И смотрела так хитро сквозь челку, дескать, что ты сейчас будешь делать, а, училка? Родителей пригласишь? Да они не ходили отродясь и сейчас не появятся, утрись.

Я тогда не сдержалась и довольно зло ее отбрила. Начала говорить, она глаза закатила в потолок и протянула: «Ну во-о-от, опять лекция о поведении, сто раз слышала». Я сказала, что так себя ведут только неуверенные в себе люди, которые не знают точно, представляют ли собой что-нибудь, и за выпендрежем может прятаться пустота. Девчонка вспыхнула и выскочила за дверь, потом дождалась, когда все уйдут, молча убрала за собой следы от разбитой бутылки и гордо удалилась. Дальше вела себя уже достаточно нейтрально.

Не надо, наверное, так было говорить, но это я теперь задним числом такая умная. В школе же надо быстро ориентироваться, не всегда на ум приходит сразу лучшее решение. Большинство детей у нас были очень грустные, разочарованные, ненавидящие школу. Незачем их пригружать еще и лишней тяжестью. Откуда знаю? Ну а как еще характеризовать детей, которые в восьмом классе на полном серьезе меня расспрашивают об особенностях работы в «Макдоналдсе», а на мои удивленные такой любознательностью вопросы отвечают: «Надо готовиться, мы же знаем, что нам на большее рассчитывать нечего».

Ну да, большинство моих учеников звезд с неба не хватали, хотя были и умницы. Я все равно не понимаю, как школьные учителя могли им на полном серьезе говорить, что из них не вырастет ничего путного. Неужели в пединституте не учили этих педагогов с дипломами вовремя заткнуться и не вымещать на детях свое раздражение?

- Современные дети сильно отличаются от тех школьных времен, что ты помнишь по себе?

Они мне кажутся более тихими. Больше сидят в телефонах - наверное, поэтому.

Хотя шалости, конечно, никуда не ушли. Классическая кнопка под попку, драки, выкидывание в окно чужих тетрадей - это все не изменилось. Еще очень любили делать на перемене «царя горы». Учителям нужно было на переменах патрулировать коридор (еще одно странное правило), а детям запрещалось оставаться в кабинетах. Но если кабинет забывали закрыть, то туда ужом втихую ввинчивались хулиганы, быстро-быстро собирали из тяжелых парт пирамиду и на самую ее вершину водружали учительскую сумку или цветок в горшке. Разбирали такие пирамиды со скоростью черепахи и вздохами по пол-урока.

Все-таки подросток - всегда подросток. У них в это время в голове сериалы, игры, влюбленности, а никак не учеба, точно так же, как и у нас не была. У меня в восьмом классе были две близняшки, которые постоянно своим возлюбленным голову морочили. Такие санта-барбары устраивались! Ужасно похожи внешне, одевались одинаково и постоянно себя друг за друга выдавали. Вот только одна левша, а другая - правша. При этом левша - двоечница, а правша - почти отличница, бывает и такое.

Русской литературой в этот период заинтересовать трудно. Восьмым классам не до этого, у них гормоны в голове. А в пятом классе такая скучища занудная, что я бы по рукам надавала этим составителям учебных программ. Нельзя же так.

Неудивительно, что интерес к литературе душится на корню. Я у восьмых классов в качестве знакомства спросила, какая у них любимая книга, так никто ничего назвать не смог. Только одна девочка, тихоня на вид, назвала «Пятьдесят оттенков серого».

- С русским языком такая же история?

В русском языке больше пространства для фантазии даже в рамках программы. Правила одни и те же, а вот примеры на них можно придумать какие угодно. Школьники любят юмор и жизненное, сразу легко запоминают такие привязки. Напиши им не просто упражнения, а пару предложений про мультик «Время приключений» или про главного болтуна в классе - и правило будут назубок помнить.

Фантазия у них работает при этом так, что держись. Несколько раз давала свободные темы сочинений. Чего мне только не понаписали…

Одна девочка написала темную готическую дичь про повесившихся девочек, лошадиные кишки и трупы в пакетиках из-под чипсов. Масодов отдыхает. Пятиклассница написала фантазию про то, как она попала в конфетное королевство, долго-долго описывала сладкую мечту Вилли-Вонки, а потом вдруг в рассказе началась ядерная война, и «всему настал конец, зато конфет поела».

Но самое мое любимое сочинение написал тот самый маленький узбек, который затирал двойки в дневнике. Он почти не говорил по-русски, поэтому сочинение на свободную тему просто размазало его. В итоге он сдал прекрасную концептуальную работу:

Сочинение.

Так и слышу тяжкий вздох на месте многоточия.

С сочинениями в целом была беда. Так как никто не читает, трудно было объяснить разницу между разговорной речью и нужной для сочинения официальщиной. Точнее, разницу объяснить нетрудно, а вот где брать источники нейтральных и правильных формулировок в эпоху мессенджеров - большая загадка. Впрочем, это интересная задача, тоже мне нравилась.

- Если тебе все нравилось, то почему же ты ушла из школы?

Обстоятельства так сложились. Пришлось переехать в другое место, потом в третье, потом в еще одно. Когда устоялась, то попыталась устроиться в соседние школы, но там была строгая политика «диплом педагога or GTFO». Если бы тогда было время и средства на то, чтобы получить эту бумажку, то я бы с удовольствием получила, это не слишком дорого и долго при наличии гуманитарного образования. Идешь в ближайший пед на курсы переподготовки - есть полугодичные, иногда бывают вообще трехмесячные. Но в итоге порочный круг затянул: пришлось работать ради денег, а когда они появились свободные, то поезд уже ушел.

К четвертому десятку поздно начинать с одним годом педагогического опыта, зарплата будет непропорционально мала. А вот если сразу после вышки пойти, да даже и в 25–26, то все будет неплохо.

Школы любят молодых специалистов. Если не сидеть на попе ровно, то руководство выделяет деньги и на дальнейшее обучение, и на повышение квалификации, и на всякие ништяки, потому что активные люди везде нужны. Но для работы в школе нужно хотеть иметь дело с детьми и не бояться идти против течения. Нужно уже, чтобы как можно больше народу так шло, старая школа отмирает, но некому приплывать взамен.

Интервью - один из самых благодарных видов контента.

Подбираешь вопросы, отправляешь герою, получаешь ответы, форматируешь и - в печать! Конечно, это поверхностная схема создания интервью. На самом деле, это самостоятельный и яркий контентный формат. И в блоге он очень выгодно смотрится на фоне привычных статей, руководств и новостей.

На тему интервью мы уже подготовили несколько материалов. Сейчас речь пойдет о самом важном этапе подготовки к интервью - о вопросах.

Изучая героя, хочется задать ему важные и острые вопросы одновременно. Хочется, чтобы интервью не было скучным, банальным и типичным. Хочется, чтобы читатель проглотил его, смакуя каждую букву, каждую реплику.

И в такие моменты под рукой очень не хватает подборки вопросов для интервью, которые можно адаптировать под отдельного персонажа.

Вопросы для интервью: 60 шаблонов

1. Расскажите о себе, своем бизнесе.
2. Как Вы можете охарактеризовать себя в двух словах?
3. Когда Вы решили стать_____ и почему?
4. Что привело Вас именно к __________?
5. Что послужило толчком к _________?
6. Какими были первые шаги?
7. В чем плюсы и минусы работы _______?
8. Опишите свое самое большое достижение и самый впечатляющий провал?
9. Опишите три Ваших достижения?
10. Бывают ли моменты, когда Вас покидает вдохновение (теряете веру в себя, в свой бизнес)?
11. Опишите свою рабочую обстановку?
12. Планируете ли Вы изменить _______?
13. Каковы Ваши планы в _______?
14. В чем секрет успеха в _____?
15. Как Вам удалось добиться успеха в _______?
16. Ваши любимые книги (фильмы, блюда)?
17. Чего бы Вы никогда не сделали в жизни?
18. Можно ли утверждать, что ______?
19. По какому принципу Вы ______?
20. Вы сами пришли к этой позиции или ______?
21. Как изменились Вы после _______?
22. Вы любите свою работу (бизнес, продукт, услугу, дело)?
23. Чем Вы любите заниматься в свободное время?
24. Как сделать, чтобы ________?
25. Какие советы Вы можете дать новичкам (сотрудникам, читателям)?
26. Когда Вы в последний раз _________?
27. Что Вас интересует помимо______ и ________?
28. Как Вы отдыхаете от ____?
29. Как к Вам пришла идея организовать ________?
30. Вы делали _____ самостоятельно или с поддержкой?
31. Как часто Вы ________?
32. Как вы считаете, какова ________?
33. По-вашему, какими качествами должен обладать _____?
34. Вы остаетесь самим собой, выполняя свою работу, или это PR ход?
35. Какова доля удачи и везения в Вашем проекте?
36. Есть ли у Вас свой девиз, миссия?
37. Вы уже много добились в своей профессии, изменила ли Вас популярность?
38. Сколько времени Вы посвящаете ______?
39. Как Вы думаете, почему в обществе (на рынке, в компании, на форумах, в интернете) сформировалась такая точка зрения?
40. Что для Вас было самым сложным?
41. Расскажите пошагово, что нужно сделать, чтобы _________?
42. С чего начинать новичку, если он захочет пойти по Вашим стопам?
43. Какие профессиональные рекомендации можете дать тем, кто только начинает развиваться в _______?
44. Какие могут быть подводные камни в Вашей сфере?
45. Сложно ли заниматься тем, что приносит Вам деньги? Чего Вам это стоит?
46. Как к Вам пришел первый успех?
47. Как окружающие воспринимают Ваше развитие (работу, перемены)?
48. Где Вы ищете своих заказчиков (клиентов, покупателей, инвесторов, партнеров)?
49. Нет желания все бросить к «чертовой бабушке» и начать что-то совершенно новое?
50. Расскажите ТОП-5 наиболее эффективных тактик (советов, фишек, приемов, секретов, способов) в _______?
51. Каково Ваше мнение по такому вопросу: ___________?
52. Сформируйте Ваше отношение к жизни (бизнесу, семье, коллегам, сотрудникам) в пяти словах?
53. В чем заключается главная экспертиза человека Вашего уровня?
54. Сложно было отказаться от_______ (свободного времени, стабильности, карьерного роста)?
55. Вы всегда так открыты (закрыты, агрессивны, оптимистичны, быстры)?
56. Какую оценку Вы поставите себе как _______?
57. Приходилось ли Вам в профессиональной деятельности переступать через свои принципы?
58. В любом деле есть переломные моменты. Какие были у Вас?
59. Что мешает Вам жить, а что помогает?
60. О чем Вы мечтаете?

Конечно, эти вопросы больше относятся к персональному, а не к профессиональному интервью. Но в любом случае каждый из них может повлечь за собой цепочку новых идей, которые в итоге превратятся в полноценный сценарий беседы.

Трансформируйте их, перекручивайте, адаптируйте к теме диалога. Главное, что эти вопросы станут вашим материалом для работы.

Удачных интервью!