Шихи г возрастные кризисы ступени личностного роста. Гейл шихи - возрастные кризисы

Книга посвящена проблеме возрастных кризисов взрослого человека и написана в стиле психологических интервью. В ней подробно разбираются различные варианты кризисов взрослых людей, которые неизбежно подстерегают каждого человека после 35‑летнего возраста, и пути выхода из них. Книга представляет большой интерес как для специалистов, так и для широкого круга читателей. Сразу после выхода в свет она стала бестселлером и разошлась в англоязычных странах тиражом более пяти миллионов экземпляров.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: ТАЙНЫ ЖИЗНЕННОГО ЦИКЛА

Глава 1. БЕЗУМИЕ И МЕТОД БОРЬБЫ С НИМ

В тридцатипятилетнем возрасте я впервые испытала нервный срыв. Я была счастлива, полна сил и вдруг словно рухнула с обрыва в бурлящий поток. Дело было так.

По заданию журнала я находилась в Северной Ирландии, в городке Дерри. Ярко светило солнце, только что закончился марш в защиту гражданских прав католиков, и мы, его участники, чувствовали себя победителями. Однако на баррикадах колонну встретили солдаты, они обстреляли нас патронами со слезоточивым газом и резиновыми пулями. Мы оттащили раненых в безопасное место и спустя некоторое время наблюдали происходящее уже с балкона.

«Как удается десантникам так далеко стрелять газовыми патронами?» — спросила я стоящего рядом юношу.

«Посмотри‑ка, они ударяют прикладами по земле», — ответил он. И тут же пуля попала ему в рот, пробила носовую перегородку и до неузнаваемости изуродовала лицо.

«О Боже, — я была ошеломлена, — это настоящие пули!» Впервые в жизни я столкнулась с ситуацией, которую нельзя было исправить.

В это время британские бронеавтомобили начали вклиниваться в толпу, из них выскакивали автоматчики. Они поливали нас свинцовыми пулями.

Тяжело раненный юноша упал на меня. Пожилой человек, которого сильно ударили прикладом в шею, спотыкаясь, вскарабкался вверх по лестнице и рухнул на нас. На наружную лестницу протиснулось еще несколько человек, и мы под обстрелом поползли наверх.

Я крикнула: «Нельзя ли попасть к кому‑нибудь в квартиру?» Но все двери были заперты. Мы добрались до восьмого этажа. Кто‑то должен был под открытым огнем подняться на балкон и постучать в ближайшую дверь. Снизу раздался крик мальчика:

«Господи, в меня попали!» Этот голос заставил меня действовать. Трясясь от страха, прикрываясь мягким детским пальто в надежде, что это меня спасет, и слыша свист пуль в нескольких футах от собственного носа, я бросилась к ближайшей двери.

Нас впустили в квартиру, наполненную женщинами и детьми. Обстрел продолжался около часа. Из окна я увидела троих ребятишек, которые выбежали из‑за баррикады и хотели скрыться. Пули прошили их, словно мишени в тире. За ними следовал священник и махал белым носовым платком. Старик склонился над детскими телами и стал молиться. Его постигла та же участь.

Раненый человек, которого мы тащили наверх, спросил, не видел ли кто‑нибудь его младшего брата. В ответ раздалось: «Он убит».

Несколько лет назад мой брат погиб во Вьетнаме. Его похоронили в штате Коннектикут, в сельской местности. Почетный караул накрыл гроб флагом, который почему‑то напоминал покрывало. Люди пожимали мне руку и говорили: «Мы знаем, как вы себя сейчас чувствуете». Я еще подумала тогда, что бессмысленно говорить человеку, который перенес сердечный приступ, пустые слова вроде «не принимай это близко к сердцу». «Я знаю, как вы себя сейчас чувствуете», — единственное, что я могу сказать сейчас. Раньше я этого не знала.

После неожиданной бойни я, как и многие другие, оказалась в летнем домике в католическом гетто. Все выходы из города были перекрыты. Оставалось только ждать. Мы ждали, когда британские солдаты начнут обыскивать дом за домом.

«Что вы сделаете, если придут солдаты и начнут стрелять?», — спросила я у приютившей меня старухи. «Лягу лицом вниз», — сказала она.

Одна из женщин пыталась уточнить по телефону фамилии убитых. Когда‑то убежденная протестантка, я попыталась молиться. Но мне вспомнилась глупая детская игра, начинающаяся словами: «Если у вас есть одно‑единственное желание в этом мире…». Я решила позвонить в Нью‑Йорк любимому человеку. Он скажет волшебные слова, и опасность уйдет.

«Я жива».

«Хорошо, а как продвигается дело?»

«Я чудом спаслась. Сегодня убито тринадцать человек».

«Держись. В новостях говорят как раз о Лондон‑Дерри».

«Это кровавая бойня».

«Ты можешь говорить громче?»

«Это еще не закончилось. Бронетранспортер только что задавил мать четырнадцати детей».

«Послушай, тебе не нужно лезть на передовую. Не забывай, ты должна написать статью об ирландских женщинах. Присоединись к женщинам и не лезь на рожон. Хорошо, дорогая?»

После этого бессмысленного разговора я оцепенела. В глазах потемнело, голова стала чугунной. Мной овладела лишь одна мысль: выжить. Мир ничего больше не значил для меня. Тринадцать человек погибнут или тринадцать тысяч, возможно, погибну и я. А завтра все будет в прошлом. Я поняла: со мной нет никого. Никто не сможет меня защитить.

После этого меня целый год мучили головные боли.

Аннотация

Книга посвящена проблеме возрастных кризисов взрослого человека и написана в стиле психологических интервью. В ней подробно разбираются различные варианты кризисов взрослых людей, которые неизбежно подстерегают каждого человека после 35 летнего возраста, и пути выхода из них. Книга представляет большой интерес как для специалистов, так и для широкого круга читателей. Сразу после выхода в свет она стала бестселлером и разошлась в англоязычных странах тиражом более пяти миллионов экземпляров.

Гейл Шихи

ВОЗРАСТНЫЕ КРИЗИСЫ

Идея написания этой книги принадлежала Хелу Шарлэтту, замечательному редактору и человеку, который всегда поддерживал мои исследования психических состояний зрелого возраста. После его преждевременной кончины Джек Макре много времени посвятил редактированию этой книги, и благодаря его стараниям она приобрела особый колорит.

Книга стала реальностью благодаря тем людям, которые поделились историями из своей жизни. Не называя их имена, надеюсь, что поступаю справедливо.

Очень многие помогли мне в работе над книгой. В первую очередь, я обязана таким профессионалам, как Дэниел Левин сон, Маргарет Мид и Роджер Гоулд. Особенно я благодарна Бернис Нойгартен, Джорджу Вейланту, Маргарет Хенниг, Джеймсу Доновану, Мэрилу Лайонеле и Кэроле Мен, которые помогли мне как эксперты.

Я глубоко признательна Кэрол Ринзлер, Деборе Майн и Байрону Добеллю за прочтение нескольких версий книги и за помощь в их редакции. С благодарностью приняла также замечания Джерри Косински, Патриции Хинайон и Шота Шудасама.

Ночи напролет набирала текст Вирджиния Дайяни, занималась правкой Ли Пауэлл, выполняла копию за копией Элла Кончил. Казалось, что эта книга никогда не превратится во что то осязаемое. Я благодарна им за терпение и выдержку.

Финансовая поддержка в форме стипендии была предложена фондом Алисии Патерсон. Фонд оказал мне и моральную поддержку, за которую я чрезвычайно признательна его директору Ричарду Нолту.

Я бесконечно благодарна Мауре Шихи и Клей Фелкер. Когда я писала, страдала, переписывала, мечтала и жила этой книгой, они жертвовали личным временем, праздниками ради моего дела и поэтому по праву считаются ее крестными матерями.

Гейл Шихи, Нью Йорк

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: ТАЙНЫ ЖИЗНЕННОГО ЦИКЛА

Глава 1. БЕЗУМИЕ И МЕТОД БОРЬБЫ С НИМ

В тридцатипятилетнем возрасте я впервые испытала нервный срыв. Я была счастлива, полна сил и вдруг словно рухнула с обрыва в бурлящий поток. Дело было так.

По заданию журнала я находилась в Северной Ирландии, в городке Дерри. Ярко светило солнце, только что закончился марш в защиту гражданских прав католиков, и мы, его участники, чувствовали себя победителями. Однако на баррикадах колонну встретили солдаты, они обстреляли нас патронами со слезоточивым газом и резиновыми пулями. Мы оттащили раненых в безопасное место и спустя некоторое время наблюдали происходящее уже с балкона.

"Как удается десантникам так далеко стрелять газовыми патронами?" - спросила я стоящего рядом юношу.

"Посмотри ка, они ударяют прикладами по земле", - ответил он. И тут же пуля попала ему в рот, пробила носовую перегородку и до неузнаваемости изуродовала лицо.

"О Боже, - я была ошеломлена, - это настоящие пули!" Впервые в жизни я столкнулась с ситуацией, которую нельзя было исправить.

В это время британские бронеавтомобили начали вклиниваться в толпу, из них выскакивали автоматчики. Они поливали нас свинцовыми пулями.

Тяжело раненный юноша упал на меня. Пожилой человек, которого сильно ударили прикладом в шею, спотыкаясь, вскарабкался вверх по лестнице и рухнул на нас. На наружную лестницу протиснулось еще несколько человек, и мы под обстрелом поползли наверх.

Я крикнула: "Нельзя ли попасть к кому нибудь в квартиру?" Но все двери были заперты. Мы добрались до восьмого этажа. Кто то должен был под открытым огнем подняться на балкон и постучать в ближайшую дверь. Снизу раздался крик мальчика:

"Господи, в меня попали!" Этот голос заставил меня действовать. Трясясь от страха, прикрываясь мягким детским пальто в надежде, что это меня спасет, и слыша свист пуль в нескольких футах от собственного носа, я бросилась к ближайшей двери.

Нас впустили в квартиру, наполненную женщинами и детьми. Обстрел продолжался около часа. Из окна я увидела троих ребятишек, которые выбежали из за баррикады и хотели скрыться. Пули прошили их, словно мишени в тире. За ними следовал священник и махал белым носовым платком. Старик склонился над детскими телами и стал молиться. Его постигла та же участь.

Раненый человек, которого мы тащили наверх, спросил, не видел ли кто нибудь его младшего брата. В ответ раздалось: "Он убит".

Несколько лет назад мой брат погиб во Вьетнаме. Его похоронили в штате Коннектикут, в сельской местности. Почетный караул накрыл гроб флагом, который почему то напоминал покрывало. Люди пожимали мне руку и говорили: "Мы знаем, как вы себя сейчас чувствуете". Я еще подумала тогда, что бессмысленно говорить человеку, который перенес сердечный приступ, пустые слова вроде "не принимай это близко к сердцу". "Я знаю, как вы себя сейчас чувствуете", - единственное, что я могу сказать сейчас. Раньше я этого не знала.

После неожиданной бойни я, как и многие другие, оказалась в летнем домике в католическом гетто. Все выходы из города были перекрыты. Оставалось только ждать. Мы ждали, когда британские солдаты начнут обыскивать дом за домом.

"Что вы сделаете, если придут солдаты и начнут стрелять?", - спросила я у приютившей меня старухи. "Лягу лицом вниз", - сказала она.

Одна из женщин пыталась уточнить по телефону фамилии убитых. Когда то убежденная протестантка, я попыталась молиться. Но мне вспомнилась глупая детская игра, начинающаяся словами: "Если у вас есть одно единственное желание в этом мире:". Я решила позвонить в Нью Йорк любимому человеку. Он скажет волшебные слова, и опасность уйдет.

"Хорошо, а как продвигается дело?"

"Я чудом спаслась. Сегодня убито тринадцать человек".

"Держись. В новостях говорят как раз о Лондон Дерри".

"Это кровавая бойня".

"Ты можешь говорить громче?"

"Это еще не закончилось. Бронетранспортер только что задавил мать четырнадцати детей".

"Послушай, тебе не нужно лезть на передовую. Не забывай, ты должна написать статью об ирландских женщинах. Присоединись к женщинам и не лезь на рожон. Хорошо, дорогая?"

После этого бессмысленного разговора я оцепенела. В глазах потемнело, голова стала чугунной. Мной овладела лишь одна мысль: выжить. Мир ничего больше не значил для меня. Тринадцать человек погибнут или тринадцать тысяч, возможно, погибну и я. А завтра все будет в прошлом. Я поняла: со мной нет никого. Никто не сможет меня защитить.

После этого меня целый год мучили головные боли.

Вернувшись домой, я еще долго пребывала под впечатлением своей возможной смерти. Ни о какой статье не могло быть и речи. В конце концов я выдавала из себя несколько слов, выдержала сроки, но какой ценой? Моя злость вылилась в резкую обличительную речь против близких. Я бросила всех, кто меня поддерживал и мог бы помочь в борьбе с демонами страха: порвала отношения с человеком, вместе с которым была четыре года, уволила секретаря, отпустила экономку и осталась одна с дочерью Маурой и своими воспоминаниями.

Весной я не узнала себя. Моя способность быстро принимать решения, мобильность, позволявшая мне избавляться от старых взглядов, дерзость и эгоизм, направленные на достижение очередной цели, скитания по миру, а затем работа над статьями ночи напролет с кофе и сигаретами - все это уже не действовало на меня.

Внутренний голос терзал меня: "Подведи итоги. Половина жизни прожита. Не пора ли позаботиться о доме и завести второго ребенка?" Он заставлял думать над вопросом, который я старательно отодвигала от себя: "А что ты дала миру? Слова, книги, денежные пожертвования - этого достаточно? Ты была в этом мире исполнителем, а не участником. А ведь тебе уже тридцать пять:"

Такова была моя первая встреча с арифметикой жизни.

Это ужасно - оказаться под обстрелом, но те же чувства можно испытать после любого несчастного случая. Представьте: дважды в неделю вы играете в теннис с энергичным тридцативосьмилетним бизнесменом. Однажды после игры у него отрывается тромб и попадает в артерию, сердечный клапан закупорен, и человек не в состоянии позвать на помощь. Его смерть потрясает жену, коллег по бизнесу и всех друзей такого же возраста, включая и вас.

Или междугородный звонок оповещает вас, что ваши отец или мать попали в больницу. Лежа в постели, вы вспоминаете, какой энергичной и жизнерадостной была ваша мать, а увидев ее в больнице, понимаете, что все это ушло навсегда, сменившись болезнью и беспомощностью.

К середине жизни, достигнув тридцати пяти - сорока пяти лет, мы начинаем всерьез задумываться о том, что смертны, что наше время проходит и что, если мы не поспешим определиться в этой жизни, она превратится в выполнение тривиальных обязанностей для поддержания существования. Эта простая истина вызывает у нас шок. По видимому, мы ожидаем изменения ролей и правил, которые нас полностью удовлетворяли в первой половине жизни, но должны быть пересмотрены во второй ее половине.

В обычных обстоятельствах, без ударов судьбы и сильных потрясений, эти вопросы проявляются в течение нескольких лет. Нам нужно время, чтобы настроиться. Но когда они обрушиваются на нас все сразу, мы не можем их тотчас же "переварить". Переход ко второй половине жизни кажется нам очень жестким и слишком быстрым, чтобы его принять.

Передо мной эти вопросы встали тогда, когда я неожиданно столкнулась со смертью в Северной Ирландии.

А вот что случилось шесть месяцев спустя. Представьте себе: я, уверенная в себе, разведенная деловая женщина, успешно делающая карьеру, тороплюсь на самолет, чтобы лететь во Флориду, где проходит демократическое национальное собрание, и вдруг обнаруживаю одну из моих любимых домашних птичек мертвой. Я начинаю рыдать навзрыд. Вы наверняка скажете: "Эта женщина сошла с ума". Точно так же подумала и я.

Я заняла место в хвосте самолета, чтобы при авиакатастрофе оказаться последней, кто столкнется с землей.

Полет на самолете всегда доставлял мне радость. В тридцать лет я не знала, что такое страх, занималась парашютным спортом. Теперь все было иначе. Как только я подходила близко к самолету, я видела балкон в Северной Ирландии. Вскоре этот страх перерос в фобию. Меня стали привлекать истории авиакатастроф. Я болезненно изучала все детали на фотографиях с мест крушения. Выяснив, что самолеты ломаются в передней части, я взяла за правило садиться в хвост, а входя в самолет, спрашивала пилота: "Есть ли у вас опыт выполнения посадки по приборам?" При этом я не испытывала стыда.

Гейл Шихи (родилась в 1937 году) - американский литературный журналист, автор 17 книг, основательница всемирного женского движения The Seasoned Woman и одноименного сайта. Работает в журнале New York.

Сложность изложения

Целевая аудитория

Те, кому интересно исследовать возрастные рубежи и сопутствующие изменения.

Книга описывает возрастные кризисы взрослых людей и пути выхода из них начиная с 35 лет. Автор представила книгу в виде 115 интервью с американцами среднего возраста.

Читаем вместе

Примерно к 30 годам мы наблюдаем более упорядоченную и менее обусловленную жизнь, но расслабиться невозможно: с каждым днем возрастают непонятное оживленное беспокойство и жажда изменений. С, казалось бы, прочно обретенной уверенностью мы ощущаем непреодолимое желание вырваться из рамок неудовлетворенности собой.

Жизненные возможности человека раскрываются между 18 и 50 годами, и если нам не удается приспособиться к условиям жизни, мы начинаем думать, что просто не соответствуем ее требованиям. При этом нам совершенно не приходит в голову, что многие проблемы тянутся из детства.

Выходя в большую жизнь, мы ищем себя, постигаем профессии, закаляемся в бизнесе и строим отношения с другими людьми, тем самым накапливая к 30 годам определенный опыт. В то же время мы начинаем думать о смерти, что время идет и мы можем не успеть определиться в жизни, а будем влачить обычное существование. И эта истина шокирует. Когда проблемы обрушиваются на наши головы разом, мы не можем их сразу переварить, поэтому вступление во вторую половину жизни нам кажется слишком поспешным и жестким. Рассматривая возрастные кризисы, автор делает акцент на мужчинах.

В 16 лет подросток стремится доказать себе и окружающим, что он вырос, он вырывается из-под родительской опеки, пытается искать самостоятельные пути во взрослую жизнь. Взрослые часто оценивают такие поступки как хулиганство, подростковый мятеж и распущенность, но в действительности юноша или девушка просто ищут себя и самоутверждаются.

В 23 года человек хочет доказать, что он уже полноценный взрослый во всех отношениях. Как это происходит? Юноша либо рисует нереалистичный красивый план на жизнь вперед, либо быстро женится, чтобы обеспечить безопасность, удовлетворить потребность заполнения вакуума в себе, стать престижным. Девушка тоже выходит замуж, чтобы вырваться из родительской семьи. Рост личности в супружеской паре происходит несинхронно, именно в 20 лет происходит попытка стабилизировать это. В этом возрасте становится важным найти дело жизни, но возникает опасное убеждение, что сделанный выбор окончателен. Тот, кто в 20 лет стал практически взрослым и работает над развитием карьеры, очень сильно отличается от оставшегося дома сверстника, проживающего скучную жизнь.

В 30 лет становится понятно, что мечты, увы, недостижимы. Становится очень страшно при мысли, что жизнь не удалась, поэтому человек начинает бежать от слова «никогда». Работа видится ему плохо оплачиваемой, семья - несчастливой, жена все время выясняет отношения, отсюда возникает желание искать любовь и понимание на стороне. Семьи попадают под волну измен и разводов, мужчина бежит от себя и в итоге часто скатывается в алкоголизм. Завершение кризиса ознаменовывается принятием мужчиной более реалистичного варианта жизни. Он начинает ставить верные цели в карьере, семья переходит в режим «сотрудничество», где супруги живут с сохранением дистанции и не вмешиваются в жизнь друг друга.

В 35 лет и дальше мы начинаем быть разборчивее в общении и личных связях. Те, кто женат более 10 лет, начинают пересматривать брак и чаще разбегаются. Добившиеся успехов в карьере мужчины тяготятся женами, ведущими домашнее хозяйство, не видя в них больше умных и интересных собеседниц. Когда в жизни такого мужчины появляется новая женщина, она видит его не тем, кем он был, каким видела его жена. Но далеко не всегда развод способен решить проблему личностного кризиса. После 30 лет сужается поле возможностей, человек уже не так молод, он теряет право на ошибки. К 40 годам здоровье начинает давать сбой: то сердце, то сосуды... мужчина чувствует, как приближается смерть, ведь половина жизни уже прошла. Пытаясь восстановить здоровье, он впрягается в спорт, что нередко приводит к преждевременному инфаркту. Обесцениваются деньги, карьера, теперь мужчину тянет на более осмысленную работу. У обоих супругов начинаются гормональные сдвиги. Вторая половина жизни пишется уже нами самими, и правильные дороги не могут подсказать ни родители, ни социум. К 40 годам мы остаемся наедине с собой, чтобы заглянуть внутрь себя и изучить скрытые стороны.

К 45 годам люди проходят путь к возрождению целостной личности, поэтому им так болезненно расставаться с прежними мечтами и надеждами, заменяя их новыми интересами и стремлениями. Многие перестают заниматься тоскливым анализом прошлого и начинают жить захватывающим настоящим. И если в 30 лет мы педантично раскладываем себя на части, то в 40 заново собираем в единое целое.

После 50 лет мы интенсивно развиваем мозг, и чем выше наш уровень образованности, тем меньше страха перед старением. Возможно, теряется скорость, но никак не качество восприятия. В качестве бонуса мы получаем понимание и философское созерцание, начинаем ощущать удовольствие в полной отрешенности от окружающих. Дети становятся друзьями, а супруг или супруга - ценным партнером. Мы обретаем смелость к совершению новых шагов и нахождению свежих ответов, раскрывающих богатство других ступеней развития.

Лучшая цитата

«Вы не можете все взять с собой, когда отправляетесь в путешествие по середине жизни».

Чему учит книга

Автор помогает обозначить внутренние перемены в человеке в том мире, в котором все мы заняты внешними проблемами, сопоставляет темпы мужского и женского развития. Эти ступени дают одинаковые возможности для развития индивидуальности обоих полов.

Супруги одного возраста по-разному синхронизируются во времени, 20-летний мужчина уже уверен в себе, а 20-летняя девушка теряет все то, что было у нее в юности. 30-летние мужчины хотят спокойствия, а женщины, наоборот, активны. После 40 лет мужчина не так энергичен и мечтателен, зато его жена набирается амбиций и штурмует новые высоты.

На нас влияет много факторов: окончание вуза, построение семьи, рождение детей, развод, работа, но именно в эти переходные моменты ступени развития определяются личностными переменами. Внешние аспекты - это ценности, внутренние - это важные жизненные события.

От редакции

В кризисные периоды жизни проверку на прочность проходят и семейные отношения. Возможно ли их сохранить? Филолог, типировщик Надежда Дубоносова предлагает разобраться с этим вопросом с помощью соционики: .

Книга Гейла Шихи под названием Возрастные кризисы посвящена проблеме возрастных кризисов взрослого человека и написана в стиле психологических интервью. В ней подробно разбираются различные варианты кризисов взрослых людей, которые неизбежно подстерегают каждого человека после 35-ти летнего возраста, и пути выхода из них. Книга, "Возрастные кризисы" , представляет большой интерес как для специалистов, так и для широкого круга читателей. Сразу после выхода в свет она стала бестселлером и разошлась в англоязычных странах тиражом более пяти миллионов экземпляров.

Гейл Шихи ВОЗРАСТНЫЕ КРИЗИСЫ
Ступени личностного роста
От автора

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: ТАЙНЫ ЖИЗНЕННОГО ЦИКЛА

Глава 1. БЕЗУМИЕ И МЕТОД БОРЬБЫ С НИМ
Жизнь после юности?
Глава 2. ПРЕДСКАЗУЕМЫЕ КРИЗИСЫ ЗРЕЛОГО ВОЗРАСТА
Две супружеских пары, два поколения
Супружеская пара А
Супружеская пара В
Отрыв от родительских корней
Искания в двадцать лет
Осознать свои тридцать
Корни и расширение
Возраст между тридцатью пятью и сорока пятью годами
Обновление или покорность

ЧАСТЬ ВТОРАЯ: ОТРЫВ ОТ РОДИТЕЛЬСКИХ КОРНЕЙ

Глава 3. ПОПЫТКА К БЕГСТВУ
Глава 4. «СВОБОДНАЯ» ЖИЗНЬ
Глава 5. «ЕСЛИ Я ОПОЗДАЛ, ПЕРЕЖИВИ КРИЗИС БЕЗ МЕНЯ»
Поиск идеи, в которую нужно поверить
Какую модель выбрать, с какого героя брать пример?
«Что я собираюсь сделать со своей жизнью»?
Глава 6. ОСТРОЕ ЖЕЛАНИЕ СЛИЯНИЯ
Все, что тебе нужно, - это любовь
Принцип «поддержки»
Замужество как способ вырваться из-под родительской опеки
Начала
Ребенок, который сделает мою жизнь полной
Обязательные граффити
Женщина после колледжа
Найти правильное "я"
Глава 7. ПРОБЛЕМЫ ВО ВЗАИМООТНОШЕНИЯХ СУПРУГОВ

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: ИСКАНИЯ В ДВАДЦАТЬ ЛЕТ

Глава 8. БЛЕСТЯЩЕЕ НАЧАЛО
Я должен…
Сила иллюзии
Единственно верный путь в жизни
Глава 9. ЕДИНСТВЕННО ВЕРНАЯ ПАРА
Единственно верная супружеская пара и изменения
Глава 10. ПОЧЕМУ ЖЕ МУЖЧИНЫ ЖЕНЯТСЯ?
Безопасность
Заголовок
Бегство из дома
Престиж практичности
Глава 11. ПОЧЕМУ ЖЕНЩИНА БОЛЬШЕ НЕ ПОХОЖА НА МУЖЧИНУ, А МУЖЧИНА - НА СКАКОВУЮ ЛОШАДЬ?
Плохие старые дни
Бравые новые дни
Опасность успеха
Опасность мягкотелости
Взгляд дальше собственного носа
Глава 12. СЦЕНЫ ИЗ ЖИЗНИ: ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЙ ПРОСМОТР
Человек с быстрой реакцией
Инициативная женщина

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ: ПЕРЕХОД К ТРИДЦАТИЛЕТНЕМУ ВОЗРАСТУ

Глава 13. ОСОЗHАТЬ СВОИ ТРИДЦАТЬ
Супруги в период осознания своего тридцатилетнего возраста
«Благодарная женщина»
Планы жены
Нарушения в закрытой диаде
Обретение корней и расширение
Глава 14. БРАЧНЫЙ СОЮЗ, ВЗАИМООТДАЧА В НЕМ
Брачный союз
В одиночку
Отдача

ЧАСТЬ ПЯТАЯ: Я УНИКАЛЕН

Глава 15. МОДЕЛИ ПОВЕДЕНИЯ МУЖЧИН
Неустойчивые
Замкнутые
Вундеркинды
Мужчины, которые никогда не женятся, воспитатели и скрытые дети
Эти три модели поведения встречаются значительно реже тех, что были описаны выше.
Интеграторы
Глава 16. МОДЕЛИ ПОВЕДЕНИЯ ЖЕНЩИН
Заботливые
Или-или
Интеграторы
Женщины, которые никогда не выходят замуж
Неустойчивые

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ: ДЕСЯТИЛЕТНИЙ ПЕРИОД ПОДВЕДЕНИЯ ИТОГОВ

Глава 17. УСТАНОВКА НА ПЕРЕХОД К СЕРЕДИНЕ ЖИЗНИ
Темнота в конце туннеля
Изменения в чувстве времени
Изменение чувства энергичности через застой
Изменение в ощущении самого себя и других
Крушение иллюзий
Движение к своей индивидуальности
От разложения на составные части до обновления
Осмотр темной стороны
Глава 18. ВЫ В ХОРОШЕЙ КОМПАНИИ
Творческий кризис
Духовный кризис
Различие между серединой жизни и средним возрастом
Глава 19. ОБЗОР ТРИДЦАТИПЯТИЛЕТНЕГО ВОЗРАСТА
Перекресток для женщин
Возрождение Присциллы Блюм
Глава 20. КРИТИЧЕСКИЙ ВОЗРАСТ - СОРОК ЛЕТ
Менеджер среднего звена
Корпоративный вундеркинд
Отказаться от невыполнимой мечты
Радость заботы
Проблемы производительности
Смелость изменить карьеру
Ход конем
Глава 21. СУПРУЖЕСКАЯ ПАРА В СОРОКАЛЕТНЕМ ВОЗРАСТЕ
Различное понимание мечты
Зависть по отношению к жене
А куда ушли дети?
Мать отпускает из гнезда
Вторая попытка гражданина-солдата
Аргумент «Ты сошел с ума»
Кто это сделал?
Глава 22. СЕКСУАЛЬНЫЙ АЛМАЗ
Некоторые факты сексуальной жизни мужчины и женщины
Расхождение сексуальных жизненных циклов
Цивилизованный мужской оргазм
Любопытные скачки тестостерона
Тайны критического возраста
Секс и Климакс
Глава 23. ОТБРАСЫВАНИЕ ФАНТАЗИЙ
Изменение образа жизни
Обновление в жизни
Глава 24. ЖИЗНЬ ВНЕ РЕАЛЬНОСТИ

ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ: ОБНОВЛЕНИЕ

Глава 25. ОБНОВЛЕНИЕ
Новый приток энергии
Бесстрашная оценка физического старения
Новое отношение к деньгам, религии и смерти
Общение или интерес к одиночеству
И, наконец, самоутверждение
Примечания

Скачать книгу:
(312)

P.S. От себя добавлю, книга отличная,
уделите ей свое драгоценное время
и не пожалеете ни капли!

Гейл Шихи

ВОЗРАСТНЫЕ КРИЗИСЫ

Идея написания этой книги принадлежала Хелу Шарлэтту, замечательному редактору и человеку, который всегда поддерживал мои исследования психических состояний зрелого возраста. После его преждевременной кончины Джек Макре много времени посвятил редактированию этой книги, и благодаря его стараниям она приобрела особый колорит.

Книга стала реальностью благодаря тем людям, которые поделились историями из своей жизни. Не называя их имена, надеюсь, что поступаю справедливо.

Очень многие помогли мне в работе над книгой. В первую очередь, я обязана таким профессионалам, как Дэниел Левин-сон, Маргарет Мид и Роджер Гоулд. Особенно я благодарна Бернис Нойгартен, Джорджу Вейланту, Маргарет Хенниг, Джеймсу Доновану, Мэрилу Лайонеле и Кэроле Мен, которые помогли мне как эксперты.

Я глубоко признательна Кэрол Ринзлер, Деборе Майн и Байрону Добеллю за прочтение нескольких версий книги и за помощь в их редакции. С благодарностью приняла также замечания Джерри Косински, Патриции Хинайон и Шота Шудасама.

Ночи напролет набирала текст Вирджиния Дайяни, занималась правкой Ли Пауэлл, выполняла копию за копией Элла Кончил. Казалось, что эта книга никогда не превратится во что-то осязаемое. Я благодарна им за терпение и выдержку.

Финансовая поддержка в форме стипендии была предложена фондом Алисии Патерсон. Фонд оказал мне и моральную поддержку, за которую я чрезвычайно признательна его директору Ричарду Нолту.

Я бесконечно благодарна Мауре Шихи и Клей Фелкер. Когда я писала, страдала, переписывала, мечтала и жила этой книгой, они жертвовали личным временем, праздниками ради моего дела и поэтому по праву считаются ее крестными матерями.

Гейл Шихи, Нью-Йорк

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: ТАЙНЫ ЖИЗНЕННОГО ЦИКЛА

Глава 1. БЕЗУМИЕ И МЕТОД БОРЬБЫ С НИМ

В тридцатипятилетнем возрасте я впервые испытала нервный срыв. Я была счастлива, полна сил и вдруг словно рухнула с обрыва в бурлящий поток. Дело было так.

По заданию журнала я находилась в Северной Ирландии, в городке Дерри. Ярко светило солнце, только что закончился марш в защиту гражданских прав католиков, и мы, его участники, чувствовали себя победителями. Однако на баррикадах колонну встретили солдаты, они обстреляли нас патронами со слезоточивым газом и резиновыми пулями. Мы оттащили раненых в безопасное место и спустя некоторое время наблюдали происходящее уже с балкона.

«Как удается десантникам так далеко стрелять газовыми патронами?» - спросила я стоящего рядом юношу.

«Посмотри-ка, они ударяют прикладами по земле», - ответил он. И тут же пуля попала ему в рот, пробила носовую перегородку и до неузнаваемости изуродовала лицо.

«О Боже, - я была ошеломлена, - это настоящие пули!» Впервые в жизни я столкнулась с ситуацией, которую нельзя было исправить.

В это время британские бронеавтомобили начали вклиниваться в толпу, из них выскакивали автоматчики. Они поливали нас свинцовыми пулями.

Тяжело раненный юноша упал на меня. Пожилой человек, которого сильно ударили прикладом в шею, спотыкаясь, вскарабкался вверх по лестнице и рухнул на нас. На наружную лестницу протиснулось еще несколько человек, и мы под обстрелом поползли наверх.

Я крикнула: «Нельзя ли попасть к кому-нибудь в квартиру?» Но все двери были заперты. Мы добрались до восьмого этажа. Кто-то должен был под открытым огнем подняться на балкон и постучать в ближайшую дверь. Снизу раздался крик мальчика:

«Господи, в меня попали!» Этот голос заставил меня действовать. Трясясь от страха, прикрываясь мягким детским пальто в надежде, что это меня спасет, и слыша свист пуль в нескольких футах от собственного носа, я бросилась к ближайшей двери.

Нас впустили в квартиру, наполненную женщинами и детьми. Обстрел продолжался около часа. Из окна я увидела троих ребятишек, которые выбежали из-за баррикады и хотели скрыться. Пули прошили их, словно мишени в тире. За ними следовал священник и махал белым носовым платком. Старик склонился над детскими телами и стал молиться. Его постигла та же участь.

Раненый человек, которого мы тащили наверх, спросил, не видел ли кто-нибудь его младшего брата. В ответ раздалось: «Он убит».

Несколько лет назад мой брат погиб во Вьетнаме. Его похоронили в штате Коннектикут, в сельской местности. Почетный караул накрыл гроб флагом, который почему-то напоминал покрывало. Люди пожимали мне руку и говорили: «Мы знаем, как вы себя сейчас чувствуете». Я еще подумала тогда, что бессмысленно говорить человеку, который перенес сердечный приступ, пустые слова вроде «не принимай это близко к сердцу». «Я знаю, как вы себя сейчас чувствуете», - единственное, что я могу сказать сейчас. Раньше я этого не знала.

После неожиданной бойни я, как и многие другие, оказалась в летнем домике в католическом гетто. Все выходы из города были перекрыты. Оставалось только ждать. Мы ждали, когда британские солдаты начнут обыскивать дом за домом.

«Что вы сделаете, если придут солдаты и начнут стрелять?», - спросила я у приютившей меня старухи. «Лягу лицом вниз», - сказала она.

Одна из женщин пыталась уточнить по телефону фамилии убитых. Когда-то убежденная протестантка, я попыталась молиться. Но мне вспомнилась глупая детская игра, начинающаяся словами: «Если у вас есть одно-единственное желание в этом мире…». Я решила позвонить в Нью-Йорк любимому человеку. Он скажет волшебные слова, и опасность уйдет.

«Я жива».

«Хорошо, а как продвигается дело?»

«Я чудом спаслась. Сегодня убито тринадцать человек».

«Держись. В новостях говорят как раз о Лондон-Дерри».

«Это кровавая бойня».

«Ты можешь говорить громче?»

«Это еще не закончилось. Бронетранспортер только что задавил мать четырнадцати детей».

«Послушай, тебе не нужно лезть на передовую. Не забывай, ты должна написать статью об ирландских женщинах. Присоединись к женщинам и не лезь на рожон. Хорошо, дорогая?»

После этого бессмысленного разговора я оцепенела. В глазах потемнело, голова стала чугунной. Мной овладела лишь одна мысль: выжить. Мир ничего больше не значил для меня. Тринадцать человек погибнут или тринадцать тысяч, возможно, погибну и я. А завтра все будет в прошлом. Я поняла: со мной нет никого. Никто не сможет меня защитить.

После этого меня целый год мучили головные боли.

Вернувшись домой, я еще долго пребывала под впечатлением своей возможной смерти. Ни о какой статье не могло быть и речи. В конце концов я выдавала из себя несколько слов, выдержала сроки, но какой ценой? Моя злость вылилась в резкую обличительную речь против близких. Я бросила всех, кто меня поддерживал и мог бы помочь в борьбе с демонами страха: порвала отношения с человеком, вместе с которым была четыре года, уволила секретаря, отпустила экономку и осталась одна с дочерью Маурой и своими воспоминаниями.